Хотя уже и будучи стариком, д'Ожерон, все еще молодой сердцем и умом, сохранил со времен прежней отважной жизни вспыльчивость, которая при малейшем противоречии заставляла кровь бросаться ему в лицо и пробуждала в нем страшный гнев.
— Я очень хочу объясниться, дядюшка, но сделаю это с одним условием.
— С каким? Говори же.
— Вы должны выслушать меня спокойно и не сердиться.
— Где это ты видел, чтобы я сердился, черт побери! — вскричал раздражительный старик, ударив кулаком по столу так, что тот чуть не разлетелся в щепки.
— Вот видите, вы уже начинаете сердиться!
— Отправляйся к черту!
— С удовольствием, — ответил Филипп, делая шаг к двери.
Но дядя торопливо схватил его за полу камзола.
— Полно тебе, оставайся здесь и поговорим, — сказал он кисло-сладким тоном.
— Хорошо, лучше закончить этот разговор сейчас.
— Я тоже так думаю.
— Вы хотите взять Тортугу?
— Хочу.
— Чем?
— Как чем?
— Я полагаю, что вы не имеете намерения захватить остров в одиночку?
— Еще бы!
— Так что же вы собираетесь делать? Испанский гарнизон многочислен, офицер, командующий им, опытен, он всегда остерегается, прекрасно зная, что когда-нибудь мы вздумаем напасть на него врасплох; кроме того, остров отлично укреплен.
— Я знаю все это, дальше!
— Дальше?
— Ты что, хочешь сказать, что Черепаший остров неприступен?
— Я не хочу ничего сказать, нет, я только хочу заставить вас понять, насколько трудна эта экспедиция, особенно теперь.
— Почему же именно теперь?
— Потому, что все наши самые храбрые братья отсутствуют, и здесь никого не осталось.
— Я уже заметил это господину д'Ожерону, — вставил Пьер Легран, выбивая трубку об угол стола.
— А что я на это ответил?
— Вы ответили, что можно обойтись без отсутствующих.
— И опять скажу то же самое — слышишь, племянник?
— Прекрасно слышу, дядюшка.
— Ну, а хочешь ты услышать мое мнение обо всем этом?
— Мне будет очень лестно узнать его, дядюшка.
— Так вот мое мнение, милостивый государь: по причинам, мне неизвестным, но о которых, будьте уверены, я узнаю, вы не желаете, чтобы Тортуга была атакована.
— О, дядюшка! — сказал Филипп, краснея. — Как вы можете предполагать что-либо подобное?
— Полно, полно, племянник! Со мной увертки бесполезны, я достаточно стар, чтобы меня можно было обмануть.
Молодой человек сделал усилие над собой.
— Вы действительно предлагаете нам отнять остров у испанцев? — спросил он резко.
— Конечно.
— Если так, выслушайте меня, дядюшка.
— Ничего другого я не желаю. Вот уже целый час я приглашаю тебя говорить.
