В эту минуту дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел человек.
Это был Курумилла.
Валентин обрадовался, увидев своего краснокожего друга.
— Милости просим, вождь, — приветствовал он индейца. Араукан пожал ему руку и молча сел.
— Ну, вождь, — продолжал Валентин через минуту, — вот и вы встали, наверное, уже прогулялись по пуэбло?
Индеец презрительно улыбнулся.
— Нет, — отвечал он.
У охотника внезапно блеснула мысль.
— Моему брату следовало бы пройти в патио, — сказал он, — потому что в гостинице есть, кажется, и другие путешественники, кроме нас, и он увидел бы их.
— Курумилла их видел.
— А!
— Он их знает.
— Вы знаете их? — спросил он удивленно.
— Только одного мужчину. Курумилла — вождь, у него хорошая память.
— А-а! — продолжал охотник. — Неужели я наконец-то узнаю, что меня так интересует и чего я никак не могу припомнить!
Индеец улыбнулся и опустил голову.
— Кто этот мужчина, вождь? Это друг?
— Нет. Это враг.
Враг? Боже праведный! Недаром, значит, мне казалось, что я уже раньше слышал его имя.
— Пусть мой брат слушает, — продолжал вождь. — Курумилла видел бледнолицего. Он убьет его.
— Не очень-то торопитесь, вождь. Сначала скажите мне, кто он такой, а уж потом мы решим, что делать. К несчастью, мы здесь не в прериях, смерть человека, кто бы он ни был, может нам дорого стоить!
— Бледнолицые — настоящие бабы! — с презрением возразил индеец.
— Может быть, вождь, но только не надо торопиться… завтра еще не пришло, как говорят индейцы, всему свое время, и надо уметь ждать… Не забывайте, что пока сила не на нашей стороне.
Курумилла пожал плечами, как бы говоря, что ему совсем не нравится эта излишняя осторожность и медлительность, но не возразил ни единым словом.
— Послушайте, вождь, скажите мне, кто этот человек и когда нам приходилось с ним ссориться?
Вождь подошел к Валентину.
— Разве мой брат не помнит?
— Нет.
— О-о-а!.. Пусть он вспомнит пронунсиаменто в Пасо-дель-Норте, где Курумилла убил Собачью Голову.
— А! — вскричал Валентин, хлопая себя полбу. — Теперь я вспомнил! Этот человек — тот генерал, который командовал мексиканскими войсками и которому сдался дон Мигель Сарате?
— Да.
— Так ведь он хотя и грубый, но честный солдат. Он сдержал слово, данное нашему другу, я не могу сердиться на него за это.
— Это изменник!
— С вашей точки зрения, вождь, может быть, но только не с моей. Теперь я прекрасно вспоминаю генерала Гверреро, pardieu! Бедный генерал Ибаньес не раз говорил мне о нем; он тоже не любил его. Странное совпадение! Но не опасайтесь, вождь, я буду за ним следить… Друг он нам или враг, но меня он никогда не видел. Значит, я имею большое преимущество над ним, потому что я его знаю… Спасибо, вождь.
