Дамы напрасно пускали в ход свои обворожительные улыбки, мужчины — изощренные вопросы, чтобы хоть что-нибудь выведать у дона Фернандо. Дон Луис Педроза, которому положение губернатора давало право на любопытство, несколько беспокоился по поводу дона Фернандо, но в конце концов должен был отступиться, полагаясь на время, которое, рано или поздно, срывает самые плотные покровы и обнаруживает тайны. Вот какой был человек, слушавший Паблито на прогалине, и вот все, что было о нем известно.
— Хватит, — вдруг вспылил он. — Ты собака и собачий сын.
— Сеньор! — робко сказал Паблито.
— Я с удовольствием прикончил бы тебя, негодяи!
— Вы мне угрожаете! — вскричал вакеро, побледнев от бешенства и обнажая нож.
Дон Фернандо схватил его за руку и так сильно сжал, что Паблито застонал.
— На колени и проси прощения, — сказал дон Фернандо и бросил негодяя наземь.
— Нет, лучше убейте меня.
— Пошел прочь отсюда. Ты настоящая скотина. Вакеро с трудом, шатаясь, встал на ноги. Кровь прилила к глазам, губы посинели, все тело дрожало. Он поднял нож и подошел к дону Фернандо, который стоял, скрестив руки.
— Да, — сказал он. — Я скот, но все-таки вас люблю. Простите меня или убейте, только не прогоняйте.
— Убирайся, говорю тебе!
— Это ваше последнее слово?
— Да, убирайся прочь.
— А! Так-то? Ну и ладно, когда так! Вакеро мгновенно выхватил нож, чтобы нанести себе удар.
— Я прощаю тебя, — сказал тогда дон Фернандо, останавливая руку Паблито. — Но если ты хочешь продолжать служить мне, оставайся нем, как мертвец.
Вакеро упал к его ногам и стал осыпать его руку поцелуями, точь-в-точь как собака, которая лижет руку господина, побившего ее. Карлочо все это время оставался бесстрастным свидетелем этой сцены.
— Какое могущество таит в себе этот человек, чтобы снискать такую безмерную любовь? — прошептал дон Торрибио, по-прежнему скрываясь за деревом.
После краткого молчания дон Фернандо Карриль заговорил:
— Я знаю, что ты мне предан, и питаю к тебе полное доверие. Но ты пьяница, а вино — дурной советник.
— Я не стану больше пить, — поспешил заверить вакеро. Дон Фернандо презрительно усмехнулся.
— Пей, но не до потери разума. В пьяном виде произносятся слова, которые могут оказаться страшнее кинжала. Вот как сегодня. Не господин говорит сейчас с тобою, а друг. Могу я положиться на вас обоих?
— Да, — ответили вакеро.
— Я отлучусь на несколько дней. Зорко следите за здешними окрестностями. Недалеко отсюда находится асиенда Лас-Нориас де-Сан-Антонио. Вы знаете ее?
