Я до крови закусила губу. Мозелла не была мелкой рыбешкой в лице дизайна и художеств, она — настоящая акула бизнеса.
Мозелла переехала в Мэдисон из Атланты в прошлом году, после того как одна из клиенток ее шикарного парикмахерского салона снабдила ее очередным экс-мужем. Теперь Мозелла была замужем за анестезиологом на пенсии, который и построил ей новенький, умопомрачительный салон в Мэдисоне, и его бывшая жена не ленилась каждый месяц проделывать путь в пятьдесят миль от Атланты до Мэдисона и столько же обратно, чтобы привести в порядок свою голову. Никто не умел делать такое колорирование, как Мозелла! И никто — действительно никто! — не смел отменять визит в салон «Ла Плас», не уведомив хозяйку за сутки.
Мои руки тряслись, когда я набирала номер «Ла Плас».
Оскар, администратор, ответил как обычно:
—Та?
Оскар был кубинцем, родом из Тампы, и всю свою жизнь говорил на английском, поэтому я думаю, он просто подражал акценту Рики Рикардо. Возможно, с ним он ощущал себя более гламурным.
— Оскар, это Кили Мердок, — сказала я, собравшись с духом. — Э… боюсь, что я не смогу сегодня приехать.
— Это невозможно, — просто и однозначно ответил Оскар.
— Разумеется, я заплачу, — быстро добавила я, — но я действительно вынуждена отказаться от визита.
— Одну минуту, — сказал Оскар ледяным тоном. — Мозелла, — услышала я его голос в трубке, — кто-то звонит, называя себя Кили Мердок и хочет отменить визит. Я сказал ей, что это невозможно. Может, вам самой поговорить?
— Дай мне трубку, идиот. Кили, сладкая моя, с тобой все в порядке?
— Ты слышала? — спросила я.
— Ну, в общем, да, — вздохнула Мозелла.
— Кто тебе сказал?
— Ты имеешь в виду вчерашний вечер или сегодняшнее утро?
— Ты уже вчера об этом узнала?! — И почему меня удивил тот факт, что весь Мэдисон, как улей жужжанием, был полон вестью о разрыве моих отношений с Эй-Джи?
— Я собиралась открыться пораньше, в восемь, специально ради Джи-Джи. Она позвонила вчера в районе одиннадцати.
— Она, наверное, основательно ввела тебя в курс дела?
Мозелла рассмеялась дребезжащим смехом. Ей было чуть больше пятидесяти, и она не собиралась отказываться от многолетней привычки выкуривать по пачке в день. Даже ради своего богатого мужа доктора. — Можно и так сказать.
— И каждый из тех, кто звонил, излагал собственную версию событий?
— Картина получилась живописной, это верно, — согласилась Мозелла. — Но я не придаю большого значения сплетням. Ты же знаешь.
