— Но ведь тебе нравился Эй-Джи, — начала я. — Папа его обожает.
— Нет, — сказала Глория и хлопнула по крышке бюро для большего эффекта. — Мы с ним мирились. Ради тебя, Кили. Мы с Уэйдом имели серьезные возражения против кандидатуры Эй-Джи с самого начала. Я хочу сказать, что он слишком уж был положительным, чтобы в это можно было поверить. Мягко стелет, жестко спать, что называется. Все эти поцелуйчики, все это преувеличенное уважение. Он называл твоего папу «сэр», словно прописывал каждую букву заглавной.
— Если вы видели его насквозь, то почему мне ничего не сказали?
— Ты бы все равно не стала слушать, — сказала Глория. — Ты была по уши влюблена. А мы ничего конкретно плохого о нем не знали. Одни предположения. Хотя что-то гнилое внутри чувствовалось…
— Как илистое дно под чистой водой? Ступишь — и засосет, — пришла я ей на помощь. — Странно, что я этого раньше не замечала. Я и представить не могла, что Эй-Джи морочит мне голову. До вчерашнего вечера. Пока я лично эту парочку не застала с поличным. Как я могла быть такой тупой?
Теперь пришли слезы. Много и сразу. Я рыдала и всхлипывала. Глория стояла надо мной и гладила по голове, как ребенка.
— Как он мог? — восклицала я между рыданиями. — Как он мог так со мной поступить?
— О, милая, — сказала Глория тихо и печально. — Он мужчина, и этим все сказано. Они все одинаковые, ты же знаешь. Все до последнего заморыша. Пусть у них разные имена и разные адреса, но все они из одного теста.
В конечном итоге я прекратила плакать и поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок. Зеркало этим утром не было моим другом.
Я наложила тональный крем под глаза, чтобы скрыть темные круги, добавила немного теней, накрасила ресницы, нарумянилась и сделала чуть ярче губы. Мои волосы нуждались в большем приложении сил, нежели я могла найти у себя этим утром. Поэтому я просто собрала их в хвост и перетянула тугой резинкой.
Кстати, о волосах. Бог мой! Сегодня же я была записана к Мозелле в салон «Ла Плас». Сколько сил и времени было убито на обсуждение той высокой прически, которая должна была подчеркнуть мою длинную шею и линию спины — свадебное платье имело весьма дерзкий вырез сзади. То самое свадебное платье из кремового шелка от Веры Вон, за которое было уплачено двенадцать тысяч долларов, и которое я вчера поместила на крышку мусорного бака, выставив и то и другое на обозрение публики.
Мне надо было еще вчера позвонить Мозелле, чтобы она меня не ждала.
