— Знаю. Но не унывай, рано или поздно ты встретишься со своей таинственной незнакомкой. — Грсйдон не был уверен, нравится ли ему мучить Тристана, или лучше никому не говорить о том, где найти Эмму Гренвилл. Так или иначе, его более длительное, чем он предполагал, пребывание в Хаверли уже не казалось ему невыносимым.
— Ты этим собираешься заниматься все время, что мы пробудем здесь? — спросил виконт, указывая на кипы бумаг, которые Грей потребовал у дяди.
— Возможно.
— Забавно. Мы могли бы остаться в Лондоне.
Грей стиснул зубы.
— Нет уж, благодарю.
Тристан взял со стола какой-то журнал, но с гримасой отвращения тут же положил его обратно.
— Тебе удалось сбежать от нее, и маловероятно, что ты снова с ней столкнешься.
Никто, кроме Тристана, не осмелился бы говорить с Уиклиффом о Кэролайн, но лучше бы он выбрал другую тему для разговора.
— Она хотела выйти за меня замуж, — процедил Грей сквозь зубы, — но — ради всего святого! — как можно было раздеваться в гардеробной на балу в «Олмэксе»?
— А представляешь, каково было мне? Я стал срочно искать шляпу, чтобы бежать.
— Если бы вошел кто-то другой, а не ты, эта проклятая женщина…
— …была бы сейчас ее светлостью герцогиней Уиклифф. Но ведь она не единственная, кого ты видел голой, и не она одна мечтала тебя соблазнить, чтобы вынудить жениться.
— Не в этом дело. Я просто попал в ловушку, и все из-за пресловутого воспитания, которое эти девицы получают в пансионах. Их чуть ли не с рождения учат, как нас преследовать и прибирать к рукам. Так что спасибо быстрым лошадям и Хаверли.
— Я уверен, что не все они такие. У этой академии прекрасная репутация.
— В ней-то как раз и училась Кэролайн.
— Черт побери! Но из-за того, что ты пресыщен сверх меры и нет никакой надежды, что это у тебя пройдет, я не собираюсь стать монахом — даже на то время, что мы проведем в Гемпшире. Почему бы…
— Никаких женщин, — заявил Грей, потому что ему вдруг привиделись большие карие глаза. — Их и так здесь слишком много.
— Сходи посмотреть спектакль — по крайней мере отвлечешься. Может, тогда ты поймешь, что не все они легкомысленны и представляют собой надушенную лавандой ловушку.
— Какой спектакль? — с наигранным удивлением спросил Грей.
— Я точно не знаю, как называется пьеса, но представлять ее будут ученицы академии.
Грей откинулся на спинку стула, делая вид, что сдается. Возможно, все сложится гораздо удачнее, чем он ожидает.
— Если это тебе поможет и ты перестанешь ныть и жаловаться, я, вероятно, найду возможность посмотреть спектакль, — проворчал он.
