— Уиклифф, — задумчиво произнесла Эмма. — Грейдон Брэкенридж. Кто-то из моих друзей говорил мне о вас.
— И кто же? — Сомнительно, чтобы кто-нибудь из друзей этой прославленной гувернантки был с ним знаком.
— Леди Виктория Фонтейн. Я имею в виду Викторию, леди Олторп.
— По прозвищу Ведьма?
Судя по тону, он ей не поверил.
— Да.
— И что же она обо мне сказала?
— Что вы высокомерны. А теперь прошу извинить, ваша светлость, меня ждут на уроке. До свидания.
— Но вы не подписали соглашение об аренде.
Она посмотрела на него из-под полей строгой зеленой шляпки:
— Это касается только меня и лорда Хаверли, ваша светлость.
Уиклифф навис над ней, как скала, но, пожалуй, это нисколько ее не испугало — скорее, он чувствовал себя бандитом. Соскочив с лошади, он предупредил:
— Если вы не желаете платить более высокую ренту, вам придется подыскать для вашей академии новое место.
Грейдон был крайне раздражен замечанием Эммы о его высокомерии, и в то же время ему безумно хотелось развязать шелковую ленту у нее под подбородком и сорвать эту нелепую чопорную шляпку.
Эмма надменно вскинула голову:
— Это лорд Хаверли заставил вас догнать меня и начать запугивать?
— Я просто констатировал факт.
— Ах вот как! Полагаю, что факт, ваша светлость, состоит в том, что вы, очевидно, не одобряете женское образование. Но то, что Хаверли принадлежит Деннису Готорну, — тоже факт, и я буду вести переговоры только с ним. А теперь прошу меня извинить.
Резко повернувшись, так что взметнулась ее зеленая юбка, Эмма пошла дальше. Грей с минуту смотрел ей вслед, восхищаясь тем, как грациозно покачивались ее бедра. После шляпки он снимет с нее эту юбку. Нижняя юбка наверняка накрахмалена. Это предположение неожиданно так разгорячило его, что он, натянув поводья, двинулся за Эммой.
— К вашему сведению, женское образование я одобряю.
Она по-прежнему не останавливалась.
— Вы необычайно снисходительны, ваша светлость.
Грейдон тихо выругался.
— Ваша академия, — продолжал он, пытаясь обуздать свои непрошеные желания, — никакого образования женщинам не дает.
Все-таки он сумел завладеть ее вниманием. Эмма обернулась и скрестила руки на груди.
— Что вы имеете в виду?
Ее грудь как раз поместится в его ладони.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но…
— Я непременно сделаю это.
— …но вы обучаете своих учениц этикету, разве не так? — Он не стал дожидаться ее ответа. — И танцам? Светской беседе? Умению одеваться?
— Да.
— Вот именно. Вы так же, как и я, хорошо понимаете, что вся эта чепуха нужна всего лишь для того, чтобы ваши воспитанницы смогли выйти замуж — и выйти удачно. Вы, мисс Эмма, платная сваха. А в менее светских кругах употребили бы иное определение.
