— Ничего подобного. Если уж на то пошло, с толку сбиваете вы.
— Значит, по-вашему, будучи женщиной, я хороша только для деторождения?
— Для этого я подыскиваю жену. Насчет вас у меня совсем другие планы.
— Довольно! — Александра вскочила. — Кто воспитал вас, милорд? Стадо животных?
— В некотором роде. Череда гувернеров и наставников.
— Да, я слыхала, что ваш отец был… не совсем благоразумен в личной жизни…
— Я его мало знал — видел раз пять, не больше, по крайней мере лет до восемнадцати.
— Вот как… — Александра смутилась и снова опустилась в кресло, невольно вспоминая своего доброго заботливого отца.
— Вы подыскиваете ко мне ключик — это так, мисс Галлант? Увы, его не существует. — Граф повел плечами и поднялся. — Доброй ночи.
— Так спор окончен? — изумилась она. — Вы сдаетесь?
— У меня нет привычки сдаваться.
— Значит, отступаете!
— Не играйте с огнем, Александра, — он подошел к ней вплотную, — иначе обожжетесь!
Без дальнейших слов граф рывком поднял ее из кресла и начал целовать. Все едкие замечания, все разумные доводы покинули ее, сознание помутилось, остались только чувства. Если это называлось «обжечься», она ничуть не возражала. Не потому ли все, кто воспевал страсть, называли ее обжигающей?
Сама того не замечая, Александра обвила руками шею Люсьена. Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, она все больше ощущала его нарастающее возбуждение и жаркую влагу у себя между ног.
— Нет, нет! Довольно! Перестань!
— Тогда отпусти меня… — чуть отстранившись, сказал он вполголоса, не то насмешливо, не то умоляюще.
Александра сообразила, что одной рукой комкает его рубашку, а другой пытается погладить густые волосы у него на груди. Она отдернула руки. Пару минут они оставались в той же позе, потом объятия разжались.
— Вы — весьма необычная женщина, мисс Александра Беатриса Галлант, — медленно произнес граф и вышел.
Едва дверь за ним закрылась, девушка рухнула в кресло. Все ее тело нетерпеливо ныло, чего-то требуя. Она не знала точно чего, зато хорошо знала, что означает прощальная фраза Люсьена: любая другая до нее сдавалась немедленно, после первого же поцелуя. Но ведь и она хотела сдаться, жаждала этого, мечтала ощутить его руки на своем обнаженном теле…
Некоторое время спустя Александра не без усилия поднялась и направилась в свою комнату. Уединение — вот что было ей нужно, чтобы разобраться в себе. Примерно четверть часа она мерила шагами свою роскошную спальню, по пятам преследуемая встревоженным терьером. За это время ей удалось понять по крайней мере три важных момента: во-первых, Люсьен Балфур был более джентльменом, чем утверждал, иначе он не уступил бы ее желанию положить конец интимной сцене, во-вторых, он не просто играл с ней, как кот с мышью, но в самом деле увлекся ею всерьез, в-третьих, он хранил какую-то тайну. Какую — это ей еще предстояло выяснить.
