— Что очень странно. Женщины наряжаются как раз ради мужчин. Почему бы мужчинам вообще не принимать участие в этом процессе от начала до конца?
— Женщины наряжаются ради самих себя, — твердо возразила Александра. — То, что это радует мужчин, всего лишь побочный эффект.
— Речь, достойная синего чулка!
— Но я не синий чулок, милорд, хотя и неплохо образована.
— Милорд, — вмешалась мадам Шарбон. Александра вздрогнула — она чуть не забыла, что они не одни.
— В чем дело?
— Мне продолжать или удалиться?
Краем глаза Александра заметила, что Фиона подталкивает дочь вперед. Вся трепеща, Роза сделала пару шажков.
— Кузен, я буду в восторге, если вы поможете мне с выбором вечернего платья.
— Вздор!
Александра скрипнула зубами.
— Послушайте, милорд, Розу весьма заботит ваше мнение.
— Да? Что ж, тогда я останусь и буду давать советы. — С этими словами граф уселся на ближайший стул, всем своим видом выражая ожидание. Очевидно, эта сцена была задумана изначально, он вознамерился воздвигать перед ней преграду за преградой, быть предельно неуступчивым и при этом забавлялся вовсю.
Александра повернулась к нему спиной и дала знак мадам Шарбон заняться делом. Она не пыталась игнорировать лорда Килкерна, зная, что это невозможно, но и не желала ему подыгрывать. Если ему все это казалось забавным, то ей нисколько. Ничего, она еще возьмет свое! Возможно, желание научиться хорошим манерам было с его стороны лишь шуткой — что ж, тем хуже для него. Она будет строгой учительницей, а он — всего лишь учеником.
Люсьен выносил хныканье, хихиканье, жалобы и болтовню, пока ему не показалось, что под его лопатками прорезаются крылышки. Он достаточно далеко зашел по дороге ангельского терпения. Граф вышел из лавки и достал из нагрудного кармана сигару.
Почти тотчас дверь за его спиной открылась, но он не повернулся, хорошо зная, кто это.
— Вам гораздо больше идет бургунди, чем Розе.
— Однако наденет его Роза — она ищет титулованного мужа, а не я. И потом, это дурная привычка.
— Дурная привычка? У меня их множество. Дело в сигаре?
— Если бы только в этом, милорд!
Люсьен повернулся, спрятав так и не зажженную сигару.
— Позвольте, я угадаю. Ваше жалованье все еще маловато для такой необъятной задачи, как перевоспитание повесы?
— Ошибка.
— Тогда что вам не по душе?
— Я гувернантка и не могу носить платья от мадам Шарбон.
— Но вы позволили снять с себя мерки.
— Верно. — Досада заставила Александру слегка покраснеть. — Если я надену платье от…
