Годы телепатии научили меня хранить чужие тайны и контролировать выражение своего лица. Но разделение Билла и Сэма во времени и пространстве было очень трудоемким процессом.
Подписав мне отпуск, Сэм откинулся на спинку кресла. Его поджарую фигуру скрывала просторная синяя футболка с эмблемой бара. Ноги украшали, как могли, старые, но чистые джинсы и очень тяжелые, совершенно древние ботинки. Я сидела на краешке кресла для посетителей по другую сторону стола. Позади хлопнула дверь. Я знала, что подслушивать некому, да и в баре стоял обычный гул голосов, смешанный с музыкой. И все-таки говоря о чем-то вроде менады, хотелось понизить голос. Я наклонилась к Сэму через стол.
Он автоматически повторил мое движение, а я положила ладонь на его руку и прошептала:
— Сэм, в лесу по дороге на Шривпорт завелась менада.
Сэм просидел неподвижно несколько секунд — и вдруг громко расхохотался. Он никак не мог справиться со смехом, а я не знала, что думать.
— Извини, — говорил он несколько раз, но смех тут же снова скручивал его. Знаете, как это раздражает, особенно если знаешь, что причина смеха — ты сам? Сэм обошел стол, все еще хихикая. Я встала, потому что он стоял, почти дымясь от злости. Он сжал мои плечи.
— Извини, Сьюки, — повторил он. — Я никогда не видел менад, но слышал, что они отвратительны. А почему это тебя заботит? Менада то есть.
— Потому что она очень агрессивна, как ты сможешь убедиться, если посмотришь на шрамы у меня на спине, — бросила я, и его лицо изменилось. Моментально.
— Тебя ранили? Как это случилось?
Я рассказала ему все, опустив некоторые драматические моменты и не слишком вдаваясь в детали процесса лечения. Он захотел посмотреть на шрамы. Я повернулась, он приподнял мою футболку — не выше уровня лифчика. Он не произнес ни звука, я только почувствовала прикосновение к спине и не сразу поняла, что Сэм коснулся моей кожи губами. Я содрогнулась. Он опустил футболку на место и развернул меня.
— Мне очень, очень жаль, — сказал он совершенно искренне, уже без признаков веселья. Мы были ужасно близко друг к другу. Я чувствовала его тепло, электричество, проходящее через тонкие волоски на его руках.
Я глубоко вздохнула.
— Боюсь, она может обратить внимание на тебя, — объяснила я. — Что они хотят в качестве дани, Сэм?
— Помню, мать рассказывала отцу, что они любят гордых мужчин, — сказал он, как мне показалось, все еще домогаясь меня. Но я посмотрела ему в лицо и поняла, что это не так. — Менады ничего так не любят, как разорвать гордеца. Буквально.
