— Наконец-то! Заседание вот-вот начнется. Ой, доктор Келсо... не надо, нехорошо курить, пожалуйста, не курите. — И, пригнувшись к нему, Ольга вынула сигарету из его губ. Лицо ее с выщипанными бровями и тоненькой ниточкой обесцвеченных усиков над губой блестело. Она опустила окурок в его недопитый кофе и забрала у него чашку.
— Ольга, Ольга, почему такой яркий свет? — простонал Келсо, прикрывая рукой глаза. В зале было светло, как при электросварке.
— Это из-за телевидения, — с гордостью произнесла Ольга. — Нас снимают для передачи.
— По местному каналу? — Эйдлмен стал поправлять галстук-бабочку.
— Для передачи по спутниковому телевидению, профессор. На весь мир.
— Скажите, а где мы сидим? — шепотом спросил Эйдлмен, прикрывая рукой глаза от света.
— Доктор Келсо? Всего одно слово, сэр! — Выговор был американский.
Келсо обернулся: перед ним стоял смутно знакомый крупный молодой мужчина.
— В чем дело?
— Меня зовут Эр-Джей О'Брайен, — представился мужчина, протягивая руку. — Московский корреспондент Спутниковой службы новостей. Мы делаем специальную передачу о полемике по поводу...
— Думаю, я вам не подойду, — сказал Келсо. — А вот профессор Эйдлмен... я уверен, будет счастлив ответить на ваши вопросы.
При мысли о возможности дать интервью для телевидения Эйдлмен, как надувная кукла, словно стал шире и выше.
— Ну, если речь не идет о выступлении в официальном качестве...
— Вы уверены, что мне не удастся вас уговорить? — спросил корреспондент Келсо, словно и не слышал Эйдлмена. — Вы ничего не хотите сказать миру? Я читал вашу книгу о крахе коммунизма. Когда же это было? Три года назад?
— Четыре, — поправил его Келсо.
— Вообще-то, по-моему, пять, — сказал Эйдлмен. По-настоящему, подумал Келсо, около шести... Боже, на что ушли все эти годы?
— Нет, — сказал он. — В любом случае — спасибо. Я держусь подальше от телевидения. — И посмотрел на Эйдлмена. — Говорят, это дешевая сирена.
— Пожалуйста, потом, — прошипела Ольга. — Интервью будете брать потом. Сейчас выступает директор. Пожалуйста. — Келсо снова почувствовал между лопаток ее зонтик, подталкивавший его в зал. — Пожалуйста. Пожалуйста...
После того как пришли русские делегаты плюс несколько дипломатов-наблюдателей, пресса и человекпятьдесят публики, зал заполнился и стал выглядеть внушительно. Келсо тяжело опустился на свое место во втором ряду. На трибуне профессор Валентин Аксенов из Российского государственного архива пустился в долгое объяснение того, как были сняты на микропленку партийные документы. Оператор О'Брайена пошел по проходу в глубь зала, снимая присутствующих. Резкий голос Аксенова будто сверлом буравил барабанные перепонки Келсо. Над залом уже опустилась этакая металлическая неоновая оторопь. День простирался в бесконечность. Келсо закрыл руками лицо.
