Дождался, когда девушки ушли по железному пешеходному мосту домой в городок, и заковылял вниз поближе к мосту. Спускаться пришлось по каменистой, заросшей кустами пустоши, свободной, хвала Господу, от заборов и навязчивых огородников, непременно желающих знать, что я тут делаю. Место, где купается здешний люд, — практически открытая, зеленая, полукруглой формы поляна с песчаным спуском к воде фута три высотой. Вверх и вниз по течению — густые заросли ивняка и ольхи. Включил в работу свои локти и заполз в чащу. Туда, к моему удобству, вела тропка, вроде дорожки для бега, — что можно было приписать только заботе Господа. Потом сообразил, что ее проложил кто-то из юнцов, любитель посмотреть на голых женщин за отсутствием средств устроить это удовольствие нормальным способом. Я подумал о нем со всей доброжелательностью, на какую только был способен. С другого конца его укрытия я мог заглянуть за кусты, за которыми скромные купальщики могут раздеваться.
Вскоре появились и необходимые мне мужчины. Я был на волоске от разоблачения, потому что с криками и песнями они топали как раз по той дорожке, с которой я только-только успел уползти. Шли пятеро рослых парней, наверное, сыны местных коммерсантов и служащих. С ними было две пары шортов, двое немыслимых штанов и пара бриджей для верховой езды. На меня они были все слишком широки в поясе и коротки в длину; я никак не мог сообразить, какая пара мне лучше подойдет. В итоге мне пришла блестящая идея забрать их все. Стащить одну пару — означало натолкнуть на мысль, что это дело рук бродяги или воришки; пропажу всего уже расценят не как воровство, а скорее как шутку товарища. Помнится, я давился от смеха, когда подползал к выходу из кустов.
Разделись они все прямо на лужайке в десяти ярдах от воды. Значит, у меня был лишь один вариант действий: уловить момент когда последний нырнет в воду, а первый еще не выберется на берег. Это был большой риск, но грань риска я уже давно переступил.
За какие-то секунды они попрыгали друг за другом в воду — все, кроме одного, толстозадого идиота, который принялся боксировать с собственной тенью и волынил с этим, пока кто-то не схватил его за лодыжку и не сдернул в речку. Я тут же вылез из своего укрытия и ринулся через лужайку к белью. Завладел я четырьмя парами, пятая была слишком далеко. Едва я успел скользнуть за куст ежевики, один уже вылезал на берег. Он даже не взглянул на вещи (зачем ему?), а я уже полз с их штанами вдоль речки вниз.
