— Ну, как там дела у Саймона? — спросила Кирсти, едва они с Каллумом отошли на безопасное расстояние от приюта.
— Неплохо, — ответил Каллум, привалившись к стене здания, примыкавшего к проулку, где они укрылись. — Эта гнусная баба рассвирепела и заставляет детей работать до изнеможения. Они теперь боятся отдавать мальчиков Родерику, как бы их на этом деле не засекли, и она решила выжать деньжонок хоть из детского пота. Сука такая.
Впервые услышав о приюте для сирот и беспризорных детей, Кирсти обрадовалась. Дети, которых не разобрали по семьям, вынуждены были перебиваться как могут, если их не брала под свою опеку церковь, или же их использовали как дармовую рабочую силу все, кому не лень. Этот приют принадлежал чете Дэррок, которые наживались на эксплуатации детей, а также пожертвованиях сердобольных людей или же людей с нечистой совестью.
Так Кирсти по своей наивности полагала, пока не начала собирать сведения об этом приюте. Детей там кормили так, чтобы они только с голоду не умерли, и заставляли работать с утра до ночи. Кроме того, детьми торговали, и если судить по Родерику о прочих охотниках купить детей, то страшно представить, какая судьба ждала этих несчастных. Но спасти всех Кирсти, к несчастью, не могла при всем желании.
— Как только мы избавим мир от Родерика, надо будет заняться этими Дэрроками, — прошептала Кирсти.
— Да. Негодяи, каких свет не видал.
— Но Родерика сюда больше не зазывают?
— И да, и нет. Боятся, что их застукают на месте преступления. Слухи-то сейчас ходят вовсю. Кто-нибудь может зайти в приют, посмотреть, как там живут дети.
— Что ж, может, они и погубят сами себя, но мне бы не хотелось, чтобы ради этого пострадал еще один ребенок.
— Оступится баба, вот увидите. Уж очень жадна до денег, которые платят за детей. Саймон говорит, что Родерик опять приходил, но мастер Дэррок просил его подождать, проявить терпение.
Кирсти вздохнула, и они двинулись в обратный путь. Она чувствовала себя усталой, душевно опустошенной, когда думала о том, как страдают дети, эти ни в чем не повинные создания. Богатым до этого не было дела, а у тех, кто хотел помочь, не было ни власти, ни денег. Ей удалось вытащить всего десять детей из этой трясины, но на это она потратила почти все свои сбережения. От мрачных дум ее отвлек Каллум, который взял ее руку и нежно пожал.
— Миледи, вы делаете, что можете, — сказал он. — Да что там, вы готовы рискнуть жизнью ради нас. Много ли таких, как вы?
