Кирсти почувствовала, что яркий румянец заливает щеки, потому что сразу поняла, о ком речь..
— Он повеса.
— Конечно, повеса. Как же ему не быть повесой, когда он такой симпатичный? Девицы сохли по нем, еще когда у него начал ломаться голос. — Йен пожал плечами. — А свободный человек волен взять то, что ему предлагается, верно? Такова уж мужская повадка.
— Я ему себя не предлагаю.
— Знаю. Это-то и сбивает его с толку. Молодому человеку еще ни разу не приходилось ухаживать за девушками вроде вас.
— Вероятно, обстоятельства не способствовали, — проворчала Кирсти. Ее охватило страшное раздражение при мысли о том, как легко женщины оказывались в постели Пейтона.
— Вероятно. — Йен усмехнулся. — Так что стоит призадуматься, отчего, если ему так легко достается любовь, он бегает за одной маленькой девушкой, которая упорно говорит «нет», и с ума по ней сходит?
— Потому что я упорно говорю «нет».
Йен засмеялся:
— Вполне возможно. Я этого не знаю, да и знать не хочу. Моя Элис только раз взглянула на меня, а я — на нее, и все было решено. Мы сразу поняли, что созданы друг для друга. Я не осмелился бы думать и гадать, что там между вами и Пейтоном происходит. Если вас беспокоит, что мы с Элис осудим вас, выбросьте это из головы. Нам совершенно безразлично, скажете вы «нет» или «да». Вы вправе урвать себе хоть немного счастья. Как говорит моя Элис, после пяти-то лет ада вам и не то положено. Поступайте, как вам сердце подскажет, а об остальном не беспокойтесь.
— Думаю, куда разумнее с моей стороны на сей раз не прислушиваться к голосу сердца.
— Может, и так. Я просто хотел, чтобы вы знали: нас с Элис ваши отношения не интересуют.
— Спасибо тебе. А теперь иди. Осчастливь свою Элис.
Едва он скрылся за дверью, Кирсти осторожно выглянула в окно. По тому, как кинулись мальчишки навстречу Йену, было ясно, что не одну только Элис они успели полюбить. Кирсти наблюдала за тем, как Йен отводит жену в сторону, склоняется к ней и что-то говорит. Глаза Элис округлились, и она кинулась мужу на грудь. Кирсти видела, какое выражение появилось на лице Йена, видела, как он принялся неловко поглаживать ее по спине, и подумала, что женщина плачет. Она решила, что лучше оставить их одних, отвернулась от окна и увидела Пейтона, который направлялся прямо к ней. Пока она соображала, не лучше ли удрать, он успел прижать ее к столику, стоящему под окном, и, упершись руками в раму по обе стороны от нее, выглянул через ее плечо в сад.
