Когда он уже повернулся, чтобы бежать, Принцесса тихо окликнула его:
— Береги себя, братик. Я не хочу второй раз потерять тебя.
— Этого не будет! — пообещал Огнегрив.
Это ты отлично придумал! — похвалил Буран, встретив возвращающегося в лагерь Огнегрива, из пасти которого торчала мята.
По дороге домой Огнегрив едва не истек слюной, и уже начал подумывать, что больше никогда не сможет без отвращения взглянуть на эту пахучую травку. Однако он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда сбежал из лагеря. Голова его прояснилась, а мысль о Принцессиных котятах согревала сердце радостью.
Он направлялся к пещере целительницы, когда дорогу ему преградил Коготь.
— Раздобыл еще мяты? — недоверчиво сощурился серый глашатай. — А я-то думал, куда ты запропастился! Папоротник отнесет мяту Щербатой, — решил он, кивая малышу, помогавшему расчищать снег.
— Отнесешь мяту Щербатой, — приказал Коготь подбежавшему ученику. Тот кивнул и послушно наклонил голову.
Огнегрив выплюнул на землю охапку листочков.
— Я хотел бы навестить Пепелюшку, — сказал он.
— Позже! — рявкнул глашатай. Дождавшись, пока ученик соберет листья и отойдет на порядочное расстояние, он сурово повернулся к Огнегриву. — Я хочу знать, куда каждый день исчезает Крутобок.
У Огнегрива бешено заколотилось сердце.
Я не знаю, — пробормотал он, борясь с желанием спрятать глаза.
Но Коготь так и впился в него холодным взглядом своих злобных янтарных глаз.
— В таком случае, когда увидишь его, — прошипел он, — сообщи, что с сегодняшнего дня он будет спать у поваленного дуба.
— На старом месте Щербатой? — Огнегрив невольно покосился в ту сторону, где раньше жила старая целительница. Это было давно, в то время, когда она только появилась у них и многие считали ее шпионкой Сумрачного племени. Сейчас там лежал больной Быстролап, прижавшись к пушистому боку Горностайки.
— Все больные Белым Кашлем будут сидеть там до полного выздоровления! — отрезал Коготь.
— Но у Крутобока всего лишь простуда, — возразил Огнегрив.
— Зато довольно тяжелая. Короче, с сегодняшнего дня его место у поваленного дуба! — повторил Коготь. — Заболевших Зеленым Кашлем мы устраиваем у Щербатой. Надо во что бы то ни стало остановить распространение болезни, — в глазах глашатая не было и тени жалости. Огнегрив невольно подумал, что заболевшие тревожат Когтя лишь постольку, поскольку ослабляют мощь племени. — Это необходимо для общего спасения, — подтвердил его мысли глашатай.
— Да, Коготь. Я передам Крутобоку.
