– ...чтобы познакомиться с тобой, дорогая. Я сказала ему, что у меня есть дочка, и он заметил, что было бы очень интересно встретиться с ней.
Джил во сне подумала, что ее мать ни чуточки не изменилась. Изящная и стройная, с золотистым курортным загаром, в модном платье нежно-розового цвета; каждая золотистая прядь с проседью на своем месте, миссис Паттерсон была совершенно не похожа на женщину, чья старшая дочь уже несколько тому месяцев назад бесследно исчезла. Как всегда, она главенствовала в разговоре и сейчас подробно описывала, как прошла новейший курс гипноза для того, чтобы бросить курить, и насколько успешным он оказался – не сравнить с дюжиной других курсов, которые она уже успела перепробовать до этого.
Чувствуя себя, как всегда, неловкой и косноязычной, Джил посмотрела на свои руки, обхватившие стакан с виски. Она видела их такими, какими они стали теперь: худые, жесткие, испещренные шрамами и синяками от упражнений с мечом. Джил заметила, что одета в голубое платье, которое всегда очень плохо на ней сидело. А так как за последнее время от перенесенных тягот и от постоянных физических упражнений она очень заметно похудела, платье на ней сидело еще хуже, чем обычно. Короткие рукава не скрывали шрамов, оставшихся от первого сражения с Дарками. Кроме того, на ней были чулки и туфли на каблуках; один из чулок уже пустил петлю.
– ...конечно же, я ужасно нервничала, ведь моего мужа так часто не бывает дома, а Джил все время в колледже. В какой области ты специализируешься, дорогая?
– История, – спокойно ответила Джил, и на лице матери расцвела улыбка, не уступавшая по красоте композиции из шелковых цветов.
– Ну, конечно. А знаешь, дорогая, что мистер Армбрустер тоже использует гипноз для своих пациентов? И правда, я нахожу это настолько полезным...
Она закурила сигарету. Калифорнийское солнце блеснуло на золоте зажигалки и на ее лакированных ногтях...
Джил открыла глаза. Маленькая жаровня с тлеющими углями отбрасывала слабое мерцание; остальная часть комнаты была погружена в темноту. Из лабиринтов за тонкими стенами длинного подвала до нее доносилась размеренная поступь ночной стражи, совершавшей свой обычный обход.
Когда Джил позже возвращалась в своих размышлениях к этому сну, ей показалось, что тогда она испытала от воспоминаний о своих родителях и мире, который потеряла, укол тоски. Но в тот момент ее голова была занята совсем другим, и она лежала, задумчиво рассматривая в темноте потолок.
