Когда белый туман вновь поглотил их, Руди сообразил, кто это такие.
Это были горожане Гая; они не присоединились к конвою Алвира, отправившемуся на юг, а остались грабить чужие дома и жить в свое удовольствие среди руин. Они цеплялись за город, не желая подвергать себя лишениям дорожной жизни, дрались с бывшими рабами-дуиками и друг с другом за остатки пищи.
Когда мрачная группа скрылась в сгустившемся тумане, Руди пришла в голову мысль, что если Ингольд знал хорошо город в его счастливые дни, то, вполне возможно, лица кое-кого из упырей были ему знакомы.
Руди следовал за волшебником, испытывая одновременно отвращение и жалость.
Они пересекли еще один двор и свернули в проулок, настолько заросший диким виноградником, что, казалось, он заполонил весь квартал. Им пришлось с огромным трудом пробиваться через сплошное переплетение ветвей. Руди задумался, в очередной раз продираясь сквозь вездесущие заросли, каково им будет, когда стемнеет. Затем Ингольд внезапно остановился в самом начале узенькой улочки, которая терялась в молочном тумане. Он тронул Руди за рукав, указав ему на двор перед ними, затем прошептал:
– Сюда.
Руди, прищурившись, начал всматриваться в туман и через некоторое время сообразил, что то, что он принял за сгустившийся туман, оказалось большим зданием с просевшими башенками и обожженными пожаром стропилами. Внезапно туман пробили слабые лучи солнечного света, из сумрака выступили углы здания. Медленно, по частям, перед ними появлялся дворец, похожий на мертвого дракона со сверкающей многоцветной чешуей и выпирающими обнаженными ребрами.
Так, значит, здесь, в руинах, остался покоиться король Элдор, подумал Руди. Здесь Дарки пленили Минальду и все же Гвардейцы Гая успели отбить ее. Здесь Ингольд сбежал с поля боя, унося малыша Тира, сына Элдора и Минальды, через космическую Пустоту во временное убежище, в теплую и солнечную Калифорнию.
Ингольд поправил свернутую в кольцо веревку, которую нес на плече, и прошептал:
– Пересекать двор будем по одному. Кара, последи за Кта.
Руди покрепче сжал посох и шагнул во двор.
Его внимание привлекло какое-то движение у стены слева. Он быстро повернулся, рука уже лежала на огнемете, но это оказалась всего-навсего большая крыса, проскользнувшая среди побегов дикого виноградника и обугленных костей.
В молочно-белой пелене Ингольда нигде не было видно. Руди не обнаружил и его следов на замерзшем болотном мхе разрушенной мостовой.
