— Вы непременно должны встретиться с ним.
— Слушаюсь. Хочу утренним рейсом лететь в Петропавловск.
— Не возражаю. Думаю, что этот, — генерал приподнял бумагу, — Сичкарь сможет рассказать много интересного. Готовьтесь к командировке. А почему вы ничего не говорите о допросе инженера Калинина?
— Копия протокола у вас на столе.
— Сказал он что-нибудь дельное?
— Я пока не хотел заострять на этом внимание…
— Что значит пока?
— Есть некоторые совпадения, которые необходимо тщательно проверить, товарищ генерал.
— Ничего, Евгений Николаевич, ум хорошо, а два лучше, давайте подумаем вместе.
— Тогда прочтите протокол.
Шилов. На вашей машине есть охранная сигнализация?
Калинин. Да, и очень сложная.
Шилов. Где вы ее покупали?
Калинин. Я ее сделал сам.
Шилов. У ваших знакомых есть похожие системы на автомобилях?
Калинин. Да. У нескольких человек.
Шилов. Как они попали к ним?
Калинин. Я их делаю и…
Шилов. Не смущайтесь. Продаете?
Калинин. Да.
Шилов. В нашем списке есть люди, которым вы установили подобные системы?
Калинин. Да.
Шилов. Кто именно?
Калинин. Но все это весьма приличные люди. Они на такое не пойдут.
Шилов. Это нам решать. Назовите фамилии.
Калинин. Плахов — народный артист, полковник в отставке Субботин, Сергеев — журналист и Лунев — мой сосед.
Генерал прочел протокол, отложил.
— Что же вас настораживает?
— Дело в том, товарищ генерал, что Лунев, Субботин и Брозуль — трое непосредственных участников Гродненской операции.
— Из них двое в списке Калинина. — Некрасов промолчал. — Да, любопытно, — продолжал, он, — что о них известно?
— Установочные данные у вас на столе.
— Где эти люди?
— Брозуль утром уехал в Загорск, будет завтра. Субботина нет дома, соседи сказали, что ушел рано утром на рассвете и пока не возвращался. Лунев на даче, у него три дня отгула.
— Будем действовать так. Утром первым же рейсом вылетайте в Петропавловск. Я распоряжусь, вас встретят. Допросите Сичкаря, я думаю, он выведет нас на след, а пока ваши сотрудники пусть поработают по этим трем…
Генерал взял карандаш, жирно подчеркнул красным карандашом три фамилии: Брозуль, Субботин, Лунев.
— Кстати, — Некрасов стукнул карандашом по столу, — во сколько завтра ваш самолет?
— В десять сорок утра.
— Разница во времени?
— Плюс три.
— Значит, вы прилетите туда практически в шестнадцать часов с минутами?
— Так точно.
— Что же, доброго пути…
***
Все это Казаринов восстановил в памяти, сбегая по полутемной лестнице. Он никогда не спускался на лифте, считая, что подобная пробежка с восьмого этажа весьма полезна для здоровья. Правда, уже лет десять подряд он собирался подниматься пешком наверх и даже раза два пробовал, но бросил, находя удобные поводы.
