Борис Аркадьевич приподнялся и барственно кивнул мне.
— Так, продолжим нашу милую беседу. Зачем вы втюхали этим грузинам стекляшки вместо бриллиантов?
— Бога побойтесь, Эдуард Еремеевич, — прекрасно поставленным баритоном сказал «артист».
— Бог здесь ни при чем, Борис Аркадьевич, вас по фотографии потерпевшие опознали.
— Начальник, давай очняк; признают — расколюсь, а так, на голое постановление, не возьмешь.
— Будет вам очняк, все будет. А пока отдохните в камере.
Конвойный милиционер повел «артиста» из кабинета. Выходя, он положил трость на стол Айрапетова и сказал:
— Сберегите.
— Конечно, только года два она у меня пролежит.
— Ну, это мы посмотрим, — усмехнулся Борис Аркадьевич.
— Лазарев — мошенник высшего класса. — Айрапетов вышел из-за стола и сел рядом со мной.
Мы очень подружились с Эдиком Айрапетовым, встречались не только в МУРе, но и на «воле». Мы были молодыми, веселыми, верили в свою счастливую звезду.
Однажды познакомились с двумя милыми барышнями. У одной была собственная машина «Победа».
Как-то они пригласили нас повеселиться на даче. Я зашел за Эдиком и увидел, как он что-то вынул из сейфа и положил в портфель.
Тогда я не придал этому значения.
Мы приехали на дачу, но туда, к нашему огорчению, нагрянули родители, и мы, прихватив тюфяки и одеяла, отправились веселиться прямо на природе.
Утром меня разбудило не пение птиц, не легкий лесной ветерок.
Разбудил меня грохот. Я открыл глаза и увидел здоровенный будильник, подпрыгивающий на капоте «Победы».
Эдик вскочил и скомандовал:
— Шесть часов. Пора на службу.
Работа для него была единственным смыслом жизни. Поэтому начальник МУРа Парфентьев поручал ему необычные дела.
Однажды комиссар вызвал его рано утром.
Ровно в семь Эдик был в приемной.
Секретарь Парфентьева Антонина еще не пришла на работу, поэтому вход в кабинет был свободен.
— Разрешите, товарищ комиссар?
— А, Эдик… Заходи, заходи, — голос начальника был притворно ласков. — Чайку хочешь?
— Спасибо, товарищ комиссар, я позавтракал.
— Тогда начнем, помолясь. Тебе поручается секретная разработка по делу, связанному с одним из членов президиума ЦК КПСС.
Айрапетов напрягся.
— Грабанули?
— Нет.
— Туфтовое золото или сверкалки втюхали?
— Ну что ты несешь! Это же Председатель Президиума Верховного Совета СССР, а не твои фармазонщики.
— Брежнев! — ахнул капитан.
— Он самый. Ему позвонили по прямому телефону на работу, и человек сказал: «Ты сука, Брежнев». Дальше еще хлеще.
— А что же КГБ?
