— Тихо!
— Постоялец дома? — тоже шепотом спросил Никольский.
Нинка отрицательно помотала головой — говорить-то не могла. Котов отпустил ее.
— Ну что, майне кляйне Нинон, допрыгалась? — поинтересовался Никольский.
А Котов добавил:
— Была ты веселая потаскуха, а стала пособницей убийцы.
— Ты чего, мент, несешь?! Какого еще убийцы?! — И без того большие Нинкины глаза, казалось, стали величиной с блюдца. В них застыл нешуточный испуг. Но проглядывала в расширившихся ее глазах и отчаянная, залихватская какая-то готовность сопротивляться — остервенело, до истерики.
Никольский указал на дверь смежной комнаты.
— Это комната постояльца?
— А тебе какое дело?! — тотчас окрысилась Нинка.
— Открой.
— Покажи ордер! — визгливо потребовала девица. Истерика у нее была уже на подходе: вот-вот заблажит надсадно, с подвыванием и зубовным скрежетом да вцепится ногтями в физиономии обоим ментам.
Котов переложил пистолет из правой руки в левую и отвесил Нинке жесткую пощечину. Добавил только:
— Вот и показал.
Нинка вздрогнула, пошатнулась, ухватилась за щеку. Зато дурь сразу осыпалась с нее, как разорванные бусы. Она зашлась в театральных рыданиях.
— Еще один ордер показать? — поинтересовался Котов. Нинка мгновенно перестала рыдать, хлюпнула носом и сказала:
— А там открыто.
В соседней комнате был свободен лишь пятачок перед тахтой, на которой, видимо, и спал постоялец. Все остальное пространство занимали радио — и видеотехника, свернутые в трубки картины, антикварные вазы, фарфор, фигуры из бронзы и серебра. Тут и там лежали дорогие шубы.
— Твой постоялец комиссионку открывает, что ли?
Котов изучал бумагу, которую достал из кармана. Поизучал недолго и сообщил:
— Сходится, Сережа.
— Что сходится? — влезла в разговор Нинка.
— Все сходится, — ответил ей Котов. — Твоему постояльцу — вышка, тебе — срок, а нам — по медали.
— А я знала, я знала?! — заверещала Нинка, испугавшись окончательно. — Подруга привела мужика, сказала, председатель акционерного общества из Тюмени!
— Что за подруга? — быстро спросил Никольский.
— Лидка-барменша!
— Из «Аистов», что ли?
— Ну да!
— Давно он у тебя живет? — задал вопрос Котов.
— Второй месяц.
— Краденое помогала сбывать?
— Краденое, не краденое — я не знаю. Он просил — я вещи Лидке относила.
— Какие вещи? — потребовал уточнить Котов.
— Три шубы норковых и песцовый жакет.
— Она тебе деньги за них отдавала? — спросил Никольский.
— Про деньги я ничего не знаю.
— А постоялец за эти труды с тобой расплачивался?
