Мы остановились у поваленного дерева, большая часть сердцевины которого превратилась в коричневую комковатую труху, а остатки коры заросли зеленым мхом. Папоротник тоже принял участие в маскировке ствола, но смерть дерева витала вокруг, как призрак над могилой. Мой взгляд привлекли яркие красные пятна, и я подошел поближе рассмотреть их.
Опустившись на корточки, я через плечо сказал Мидж:
— Посмотри-ка! И после этого ты скажешь, что не бывает никаких гномов и эльфов?
— Я никогда не говорила, что их не бывает. — Она опустилась на колени рядом со мной. — Ой, Майк, я бы на твоем месте оставила это в покое!
Я пощупал мухоморы пальцем. Их пучок словно явился из детской сказки, с одной из иллюстраций Мидж, такими волшебными они казались со своими светлыми ножками и алыми в белую крапинку шляпками.
— Ядовитые? — спросил я зачарованно.
— От них несколько дней промучаешься животом. Это мухоморы, и их определенно не едят.
— А выглядят вполне мило. А эльфы, думаешь, дома? — Я постучал по шляпке.
— Эльфы никогда не выходят, если рядом люди. Давай не будем их тревожить, а то они могут напакостить.
Опершись руками о колени, я встал.
— Правильно. Не хочется, чтобы меня сглазили. — Я серьезно взглянул на Мидж. — Интересно, а бывают тут...
— Нет, Майк, насколько я знаю, такое «волшебство» бывает только в некоторых районах Уэльса. Очень сомнительно, что они растут в Гемпшире.
Могу сказать, что ее не обрадовало мое любопытство, и я придвинулся поближе.
— Знаешь, я бы и дотрагиваться не стал ни до чего подобного.
Она прислонилась ко мне.
— Меня пугает одна мысль, Майк. Если с тобой опять что-нибудь случится, как раньше...
Она не договорила, но я знал, что Мидж имела в виду мои прежние привычки, когда я кое-что покуривал, кое-что понюхивал — ничего сильнодействующего, никаких игл, только то, что быстро проходит, и этого было трудно избежать, вращаясь в кругах моих друзей-музыкантов. Как-то на одной вечеринке кто-то подсунул мне кокаин. Это обернулось печально, как рассказали мне потом, и все прошло лишь через три дня. Тогда Мидж не отходила от меня, а я не мог прийти в себя, я еле дышал, и она нянчила меня после, не брюзжа и не жалуясь, всегда ласковая, обращалась со мной как с заболевшим малышом. Мне повезло, что все обошлось без последствий для психики и без полицейского расследования — наверное, там решили, что я достаточно наказан, да и наркотик был не мой. И в общем касательно наркотиков на этом мой опыт и заканчивался. Больше я не пробовал. Да и до того они не вошли у меня в привычку, я не потреблял ничего сильнодействующего, так что бросить не составило труда. Но, может быть, теперь вы поймете, почему меня так потрясло то легкое одурение, что я испытал в первый день в круглой комнате. В жизни трудно избежать ошибок.
