– Вы сошли с ума, – спокойно сказал Роджер.
– Паскуда! – Яхтсмен кричал через три фута воды, отделявшие одно судно от другого, будто дразня зверей в современном зоопарке, где их отгораживают от зрителей не решетки, а рвы. – Жулик.
– Это он про меня, – радостно сказал Фрэнк. – Вы разве со мной не знакомы? Я же свинья.
– Нет, про него. – Яхтсмен показал пальцем на Роджера: – Жулик.
– Слушайте, – сказал ему Роджер. – Вы же это не для меня говорите. Вы сыплете руганью только затем, чтобы потом повторить в Нью-Йорке все, что вы мне тут наговорили.
Это было сказано разумно, сдержанно, точно он на самом деле хотел, чтобы этот человек понял его и замолчал.
– Паскуда! – крикнул яхтсмен, все больше и больше распаляясь и вгоняя себя в истерику, ради которой он и оделся. – Грязная, вонючая паскуда!
– Вы это не для меня говорите, – еще спокойнее повторил Роджер, и Томас Хадсон понял, что дальнейшее у него уже решено. – Советую вам замолчать. А если хотите поговорить со мной, поднимитесь на причал.
Роджер пошел к причалу, и, против всех ожиданий, яхтсмен тоже полез туда как миленький. Правда, ему понадобилось прежде взвинтить себя, довести себя до точки. Негры подались назад, а потом окружили их кольцом, оставив им достаточно места для драки.
Томасу Хадсону было непонятно, на что рассчитывал этот человек, поднимаясь на причал. Они не обменялись ни словом, вокруг виднелись одни черные лица, и он развернулся в свинге, а Роджер ударил его по зубам левой, и на губах яхтсмена выступила кровь. Он снова развернулся, и Роджер ответил сильным двойным хуком по правому глазу. Он сделал захват, и Роджер правой дал ему кулаком в живот с такой силой, что порвал свой свитер, а потом, оттолкнув, съездил его по лицу тыльной стороной открытой левой.
Негры наблюдали за дракой молча. Они держали их обоих в кольце, оставив им достаточно места для схватки. Кто-то включил на причале фонарь (наверно, Фред – бой Джонни, подумал Том), и все было хорошо видно.
Роджер кинулся на противника и сделал три быстрых хука по голове. Яхтсмен снова сделал захват, свитер на Роджере разорвался еще в другом месте, когда он оттолкнул противника и дал ему два раза по зубам.
– Хватит левой! – заорал Фрэнк. – Правой давай, правой! Врежь ему, стервецу!
– Имеете что-нибудь сообщить мне? – сказал Роджер и ударил его хуком по зубам.
Изо рта у яхтсмена хлестала кровь, вся правая сторона лица вспухла, правый глаз почти закрылся.
Яхтсмен вцепился в Роджера, и Роджер захватил его и не дал ему упасть. Дышал он тяжело и не говорил ни слова. Роджер держал его за локти, и Том видел, как он потирает ему изнутри большими пальцами сухожилия между бицепсами и предплечьем.
