– Подержи-ка вот это, Клем!
Сэр Хью почти вышел из своего обычного состояния сонного спокойствия и даже зашел так далеко, что посоветовал слуге не быть таким дураком и не соглашаться. Клем же не только безгранично доверял Людовику, но и представить себе не мог, что может не послушаться молодого лорда, поэтому только чуть улыбнулся, услышав этот совет, и взял карту за угол. Людовик проверил пистолет, попросил Тэйна сдвинуть свечи чуть в сторону, прицелился и выстрелил. Карта полетела на пол. Клем, улыбаясь шире, чем обычно, поднял ее и показал сэру Хью – дырка была точно посередине.
Это событие следовало отпраздновать, и мисс Тэйн, спустившись в подвал чуть позже, увидела, что джентльмены почали бочонок бренди и не выказывали ни малейшего намерения подняться наверх.
Возбужденный бренди, сэр Хью пытался превзойти Людовика в его искусстве, но в отсутствие Клема. Его бесплодные усилия были прерваны появлением Ная, который остановил эти упражнения. Они создавали много шума, и люди наверху могли подумать, будто гостиница осаждена врагами.
Людовику не позволяли выходить из «Красного льва» и всячески отговаривали от бесцельного хождения по гостинице. К счастью, Эстаси находилась под одной крышей с ним. Ее присутствие скрашивало ему длинные скучные часы, и только одни ее слова: «Людовик, не делайте этого!» – имели для него силу запрета, тогда как разумные доводы мисс Тэйн он часто вовсе не принимал в расчет. Он учил Эстаси бросать кости и играть в пикет, рассказывал ей страшные морские истории, поддразнивал ее и смеялся над ней, и все это неизбежно кончалось тем, что он обнимал ее здоровой рукой и целовал.
Но как-то раз, увлекшись, он понял всю неуместность такого поведения. Отпустив Эстаси, Людовик побледнел и произнес, оборвав смех:
– Мне очень жаль! Простите меня!..
– О, я вовсе не возражаю! Кроме того, вы целовали меня и раньше, помните?
– Это были просто братские поцелуи!
– А этот – нет? – просто спросила она.
Он запустил пальцы в свои светлые волосы:
– Я негодяй! Зачем я вообще вас целовал? Забудьте все это! Я не имел права, меня за это надо застрелить!
Эстаси смотрела на него с неподдельным изумлением:
– Фу, какой вы невоспитанный! А мне казалось, что вы с охотой целовали меня!
– Конечно, я хотел этого! О, дьявол! Если бы все было не так, если бы я не был контрабандистом и человеком вне закона, я попросил бы вас выйти за меня замуж. Но я как раз такой, и…
– А я не возражаю против этого! – перебила его Эстаси. – Это неприлично, когда вы целуете меня, а потом отказываетесь жениться на мне! Я чувствую себя униженной.
