Монтегью один вошел в дом. Он прошелся критическим взглядом по фигуре сына и немного смягчился, увидев, что тот выглядит довольно зрелым. Уильям был также рад видеть послушание жены. Когда он понял, что в последнюю минуту не будет никаких уговоров взять ее с собой, то ощутил приятное волнение от собственной власти. Его глаза откровенно уставились на ее грудь под просторным утренним платьем.
— Когда привезу их обратно, я останусь ночевать дома. Не стоит ждать меня, Эмбер, дорогая, я тебя разбужу.
— Уильям, — мягко начала жена, незаметно подчиняя мужа силе собственной сексуальности, — я хочу, чтобы твоя дочь выглядела сегодня как леди, как английская леди. Я много лет не была в Ирландии, но мне представляется, что молодые женщины все еще одеты в льняные юбки и показывают щиколотки, как это разрешали делать мне. Они не носят привозных шелков или парчи из-за своей неуместной гордости. Они предпочитают лен и шерсть или одежду, изготовленную в Ирландии. Но, когда они увидят Эмерелд в ее бархатном наряде, они позеленеют от зависти.
Эмерелд спустилась вниз, прямая как струна, ее черные шелковистые локоны плясали на плечах. Из-за маленького роста отец считал ее ребенком. А теперь он увидел, что перед ним почти женщина.
— Она выглядит как леди от шеи до пяток, но ее волосы похожи на заросли ежевики. Неужели у нее нет пристойного пудреного парика? — требовательно спросил Монтегью.
Эмбер увидела, как глаза дочери полыхнули зеленым огнем неповиновения, и быстро заговорила, предупреждая столкновение характеров:
— Это мое упущение, Уильям. Эмерелд, поднимись наверх и надень парик. Твой отец хочет, чтобы ты выглядела как английская леди.
Джек Реймонд с готовностью протянул девушке руку, помогая подняться на борт. Эмерелд позволила ему помочь ей, но потом сразу же отошла к другому борту. В глазах ее больше не бушевало пламя неповиновения, но оно все еще тлело в ее душе. Она видела, как Джонни пожал руку Джеку, надевшему сегодня форму лейтенанта. Джек очень походил на дядю своими толстыми губами. Он был сложен, как атлет, и Эмерелд всегда казалось, что в его глазах притаилась угроза.
Ей бы очень хотелось, чтобы Джек занимался своим делом, отдавая приказы. У него была манера приставать к ней словно банный лист, стоило ему оказаться в ее обществе. Но Эмерелд прогнала прочь все мысли о противном кузене, как только ее брат подошел к ней.
— Джонни, я не могу поверить, что мы плывем в Ирландию! — Этим утром, перед самым пробуждением, ей снова приснился тот чудесный сон. Восхитительное чувство предвкушения осталось с ней, а ее радость граничила со счастьем, потому что Эмерелд знала, что очень скоро увидится с ним, ее великолепным ирландским принцем. Эмерелд страстно прошептала его имя: — Шон, Шон.
