Шон мрачно кивнул:
— Боюсь, что еще несколько дней подобные приступы будут продолжаться. Но раз ты понимаешь, что происходит, значит, не будешь путаться. Ты вообще везунчик. Подсев на такую, как у тебя, дозу, люди или умирают, или сходят с ума.
— Тебе всегда удавалось меня успокоить.
Он улыбнулся с каким-то намеком на теплоту, что в данной ситуации меня страшно поразило.
— Тебе лучше отдохнуть. Не думаю, что ты сможешь в таком состоянии отвечать на вопросы. Майор Воган уже здесь. Он надеется, что сможет тебя разговорить, но я всегда могу отослать его подальше.
— Да нет, благодарствуйте. — Я поднялся на ноги. — Мне бы хотелось выяснить все как можно скорее. Плохие, а тем более самые плохие новости лучше узнавать без промедления, разве не так?
— Может, ты и прав. По крайней мере, так будет лучше для тебя. Я спущусь узнать, как он там, а вы с Флэттери идите своим ходом.
* * *
Держа меня за руку все с той же нежностью, Флэттери пару раз обозвал меня «сэром». Катастрофа. Он провел меня по коридору мимо лифта и, распахнув дверь в самом его конце, пригласил меня тычком следовать с ним. Я вышел на узенький стальной мосток, не шире карниза, пересекавший двор и ведущий в другой блок. Его соорудили, чтобы быстро добираться до восточного крыла. Сверху мостик прикрывала крыша из тягучего пластика, но с боков он был открыт всем ветрам и огорожен трехфутовыми перилами.
Солнечный свет раннего утра едва не выбил меня из равновесия. Я быстро отвел глаза и принялся пересекать двор, но тут же получил следующий шок, увидев, как желтая «альфа-ромео» Сен-Клера поворачивает, в шестидесяти футах внизу, во двор больницы.
Я судорожно сжал перила и с тяжело колотящимся сердцем ждал, пока приступ не пройдет. Дверца машины распахнулась, появились длинные, роскошные ноги, несколько футов многосотеннофунтового леопардового пальто, а затем и вся она — прижимая к груди официально выглядящий портфель.
Высокая, гордая, красивая — кожа не такая темная, как у Сен-Клера, зато шапка чисто негроидных волос, рьяно подставленных утреннему солнцу.
Внезапно она взглянула наверх, заметила меня и позвала по имени. Я закрыл глаза, совершенно уверенный в том, что мир спятил окончательно, и едва не перевалился через поручни.
* * *
Хелен Сен-Клер была особой гордостью брата. «Ум и красота», — приговаривал, бывало, Макс, а о ней самой я узнал задолго до того, как увидел впервые. Учеба в Медицинском колледже — сплошь награды и стипендии. После получения докторской степени — уход в общую психиатрию, специализация в бехивористской детской терапии.
