Однако внешне создавалось впечатление, что придя к власти под угрозой применения силы, фашизм был утвержден во власти проявлением воли народа. Вдохновленный достигнутым успехом, Муссолини рассматривал возможность возвращения к нормальной политической жизни и даже к сотрудничеству в той или иной форме с социалистами. 7 июня после того, как новоизбранная палата депутатов проголосовала за доверие правительству большинством в 361 против 107 голосов, Муссолини дал понять, что готов ввести в свой кабинет двух социалистов.
Спустя три дня депутат от социалистов Джакомо Маттеотти, богатый землевладелец из Ровиго, которого Муссолини называл «миллионером», исчез из Рима. Он был одним из самых сильных критиков фашизма и, как полагали, готовился опубликовать документы, разоблачавшие деятельность самых безответственных и жестоких приверженцев фашизма. 13 июля его тело, закопанное в землю на небольшой глубине, было найдено в двадцати километрах от города.
Убийство смелого и уважаемого человека стало главной новостью газет всего мира. В то время, как фашистские апологеты представляли его как ничем не примечательного коварного агитатора, причиной смерти которого явился «достойный сожаления инцидент», либералы повсюду отзывались о нем как об одном из великих героев и мучеников социализма, имя которого будет жить вечно. Так это и случилось, Муссолини же вспоминают как его убийцу; он им и был в определенном смысле, но не в том, который имели в виду его враги. Антифашистски настроенный журналист Карло Сильвестри, часто видевший Муссолини в последние месяцы его жизни, был убежден, что он ничего не знал о заговоре и не может нести за это ответственность. Синьора Маттеотти также была уверена в том, что Муссолини не причастен к смерти ее мужа и глубоко потрясен его гибелью.
В 1947 году в ходе судебного процесса оставшиеся в живых участники этого события подобное мнение в общем подтвердили, и была выдвинута версия, что убийцы — фашистские фанатики, озабоченные возможным сползанием Муссолини к парламентаризму, не намеревались убивать Маттеотти, а хотели лишь избить его, как они избивали его сторонников, и Маттеотти в действительности умер от сердечного приступа. Несомненно, поведение Муссолини после этого убийства вряд ли согласуется с поведением убийцы или соучастника преступления. «У меня не было ни минуты сомнений и пессимизма», — писал он в своей автобиографии; но фактически несколько недель он находился в состоянии возбуждения, граничившего с истерией. «Его жизнь, — отмечает Маргарита Сарфатти, — казалось, потерпела крушение». Он сохранял на людях бодрый вид, но в частном общении было видно, что его скорбь неподдельна, он даже говорил Сильвестри, что собирается подать в отставку. Когда одна из близких к нему женщин выразила ему свое сочувствие, он сломался. «Худшие враги, — сказал он, — не смогли бы нанести мне такого вреда, как мои друзья».
