— Как — кто дал? — заорала она. — Прокурор, вот кто!
— Какой прокурор?
— «Какой, какой». Самый главный! Что вы тут из себя несмышленыша изображаете, полицейский — и вдруг не знает. Ваш помощник-то уже все забрал, пока меня тут не было, потому как, если бы я тут была, он бы ни единой бумажки не получил. Тайна, она и есть тайна, уж лучше в печку...
— Отличная идея. Вот бы убийца-то обрадовался!
— Какой убийца?
— Как — какой? Тот, что совершил это преступление.
Михалина отставила утюг и посмотрела на Бежана с жалостью, осуждением и нескрываемой обидой.
— А на кой шут той сучке все эти бумажонки? Она в них и носа ни разу не сунула, уж он всю дорогу держал её от них подальше. У него свои секреты были, и ей до них никакого дела нет, а убил его не кто иной, как она!
Именно тему сучки Бежан непременно хотел обойти, чтобы вынудить Михалину назвать других врагов покойного. Конечно, он мог бы выловить этих врагов по документам, но имен там были сотни, так что пришлось бы разбираться годами. Разумеется, все люди, которых убитый держал под колпаком, боялись и ненавидели его, но только у одного хватило духа пойти на убийство. Если уж говорить начистоту, Бажен считал, что «сучка» — главная подозреваемая, однако инспектор не любил, когда в расследовании оставались темные пятна.
— Ну ладно, — неожиданно согласился он. — Но какой у неё мог быть повод?
Михалина снова схватила утюг, послюнявила палец.
— А на кой черт ей повод? — презрительно процедила она. — Бросил он её, и все тут.
Отомстить хотела.
— Когда?
— Что — когда?
— Когда он её бросил?
— А кто их там разберет? Не так давно.
И вы думаете, она ему простила? Письмо даже ему прислала.
— Какое письмо? Где оно, это письмо?
Михалина вдруг замолчала. Она продолжала яростно гладить, словно оглохнув и ослепнув.
Бежан признал, что глупой бабе все-таки удалось перехватить инициативу и свести беседу к теме «сучки».
— Хватит! — рявкнул он. — Выключите свой утюг! Это допрос по делу об убийстве! Вниз!
Немедленно!
Михалина на мгновение замерла, потом послушно выключила утюг. Спускаясь вслед за ней по лестнице, Бежан грустно подумал, что, похоже, с ней так и нужно обходиться, хотя и не любил он подобных методов.
— Вот теперь мы с вами поговорим, — зловещим голосом произнес он. Роберт Гурский удивленно посмотрел на шефа, ибо никогда не слышал, чтобы тот разговаривал таким тоном. — Кто прислал письмо?
— Она. Та сучка.
— Фамилия!
— Иза Брант.
— Откуда вам это известно?
