На следующее утро после памятных событий в амфитеатре Статилия бывший трибун Первого Италийского легиона Гай Валерий Сабин, легко позавтракав, приняв теплую ванну и одев праздничную белоснежную тогу с узкой пурпурной каймой, послал слугу нанять на Торговой площади носилки, уселся в них и приказал нести себя в Палатинский дворец.
Он имел все основания быть довольным судьбой, которая, похоже, начала меняться к лучшему. Капризная Фортуна словно вспомнила о неудачнике-трибуне и резким движением крутнула свое загадочное непредсказуемое колесо в нужном направлении.
Вчера Сабину самым невероятным образом удалось, во-первых, спасти от верной смерти старого знакомого Феликса, которому он был кое-чем обязан, а во-вторых, получить приглашение от самого цезаря. Не говоря уж о выигранных у азартных приятелей Друза деньгах.
А вдобавок он стал свидетелем того, как утерли нос спесивой и заносчивой императрице Ливии.
Правда, он не получил приглашения посетить банкет, который после представления устраивал Тиберий от имени своего сына. Видимо, цезарь все же не хотел обострять отношения с матерью до того предела, после которого уже останется только один путь — окончательный разрыв и смертельная вражда. Ведь в таком случае было еще совершенно непонятно, кто выйдет победителем из схватки.
Несмотря на некоторое ослабление ее влияния, Ливия была еще очень и очень сильна.
Сабин прекрасно понимал состояние цезаря, а потому и не обиделся, что его не позвали на пир. «Ничего, здоровее буду, — подумал он. — Уж мы знаем, что такое пить с Друзом».
Дома перед сном он, правда, осушил вполне приличный кубок вина, но утром проснулся бодрый, свежий и с надеждой в груди.
Сейчас, покачиваясь в носилках, которые тащили на плечах шестеро здоровенных, но крайне неряшливо одетых парней, он думал о том, что ждет его впереди.
Цезарь сказал, что хочет поручить ему какое-то важное задание. Что ж, это неплохо. Если он удачно справится с этим делом, то для него откроется верный путь к вершинам карьеры.
Но вот что это будет за миссия? Что задумал вечно подозрительный и угрюмый Тиберий? Не хочет ли он устранить какого-нибудь своего врага руками Сабина?
Да нет, вряд ли. Ведь он при свидетелях сказал, что позволит трибуну отказаться, если тот сочтет это необходимым. А он достаточно знает своего избранника, чтобы понять, на что Сабин согласится, а на что нет. Тиберий отнюдь не глуп, хотя и мыслит довольно медленно.
