Лиска бросила на него выразительный взгляд.
— Элвуд привел его в “комнату для гостей”. Пойдем побеседуем с ним.
Леонард нахмурился. Губы у него отсутствовали, а уши торчали перпендикулярно голове, как у шимпанзе. Ковач прозвал его “медной обезьяной”. Лейтенант выглядел так, словно раскрытие убийства испортит ему весь день.
— Не беспокойтесь, — сказал Ковач. — Разбойных нападений на ваш век хватит.
Он повернулся, прежде чем Леонард успел отреагировать, и направился вместе с Лиской к комнате для допросов.
— Ты в самом деле думаешь, что этот парень замешан и в нападении на Никсона?
— Понятия не имею. Но Леонарду это понравилось.
— Чертов болван! — выругался Ковач. — Кто-нибудь должен показать ему табличку на двери. Там ведь все еще написано “Отдел расследования убийств”, верно?
— Да. Во всяком случае, было написано, когда я в последний раз видела табличку.
— А он хочет, чтобы мы копались в разбойных нападениях.
— Сегодня нападение — завтра убийство, — философически заметила Лиска.
— Пускай он вытатуирует эту фразу у себя на члене!
— Тогда понадобится микроскоп, чтобы ее прочитать. Подарю его тебе на Рождество.
Лиска открыла дверь, и Ковач проследовал за ней в комнату размером со стенной шкаф для пальто. Архитектор, очевидно, считал, что это должно создавать интимную атмосферу. В соответствии с новейшими теориями проведения допросов преступников стол был маленьким и круглым. Таким образом, сидящему за ним могло казаться, что он беседует с приятелем.
Но в данный момент за столом никто не сидел. Элвуд Кнутсон стоял возле двери, похожий на медведя в черной шляпе-котелке из диснеевского мультфильма. Джамал Джексон занимал противоположный угол возле пустой и бесполезной книжной полки под вмонтированной в стену видеокамерой. Согласно законам штата Миннесота, камера была необходима для доказательства, что полиция не выбивает признания из подозреваемых.
Джинсы, которые пришлись бы впору Элвуду, соскальзывали с тощей задницы Джамала. Просторная куртка, раскрашенная в цвета американского флага, болталась на костлявой фигуре. Сам он выглядел не лучше, чем его одежда. Нижняя губа у него была толщиной с садовый шланг, и он воинственно выпятил ее, глядя на Ковача.
— Все это вранье. Я никого и пальцем не трогал.
Ковач поднял брови:
— В самом деле? Должно быть, произошла ошибка. — Он повернулся к Элвуду и развел руками: — Кажется, ты говорил, Элвуд, что это именно тот парень. А он утверждает, что это не так.
