И все это пугало Фриско.
Она не хотела, чтобы вот так легко и в мгновение ока Маканна подмял ее под себя. И уж менее всего Фриско желала быть связанной узами брака с мужчиной, для которого супружество было лишь составной частью делового проекта.
Ничего себе деловой проект, черт бы его побрал!
Есть связи — и связи. Например, связь путем договорного замужества — вариант возможный, но не для Фриско. А секс ради секса — это деперсонифицированный акт. Слишком, с ее точки зрения, рациональное действие, более того, слишком животное.
Вот она и пытала себя, стараясь выяснить, отчего же так происходит, что всякий взгляд Маканны, случайное его прикосновение настолько возбуждали ее, что она напрочь забывала о том, как он ей отвратителен и до какой степени ее нервирует одно только его присутствие?
Пытаясь что-то противопоставить мыслям и чувствам, которые одолевали ее, Фриско старалась не думать о Лукасе Маканне. И лучшим союзником в этом отношении оказывался ночной сон.
Внезапная остановка автомобиля нарушила ход мыслей Фриско.
— Ваши родители, похоже, чрезвычайно преданы друг другу? — Голос Маканны прорвал скорлупу ее робкого забытья.
— Именно так. — Вынырнув из полудремы, Фриско не потрудилась повернуть в его сторону, голову или хотя бы открыть глаза. — Они знакомы с раннего детства и практически все это время любят друг друга.
— Стало быть, они вместе росли? — тон Маканны был заинтересованным и вовсе не нахальным.
— Ага… — Фриско сумела подавить зевок, затем открыла глаза и лишь тогда обнаружила, что Маканна затормозил напротив ее дома, а вовсе не на красный свет светофора, как она полагала. Маканна повернулся и пристально посмотрел на нее. — Их семьи жили по соседству. Родители отца и родители моей матери хорошо знали друг друга.
— Ваш отец из состоятельной семьи?
— В то время считалось, что да, — ответила она и торопливо прикрыла ладонью зевок, который не удалось сдержать.
— Но сейчас ведь их состоятельными не назовешь?
Внезапно весь сон слетел с нее, Фриско повернула голову и внимательно посмотрела на Маканну.
— Тогда у них были семьи, теперь же они сами по себе. У отца не осталось ни единого родственника. Он последний в роду.
— Очень интересно, — протянул Лукас. — Но вы ушли от ответа.
— А мне казалось, что я ответила на ваш вопрос. — Фриско попыталась придать своему лицу самое что ни на есть искреннее выражение. — Вы ведь спросили меня о том, была ли семья отца…
— Я прекрасно помню свой вопрос, — в тоне Маканны послышалось раздражение. — И вы отлично поняли, что именно я имею в виду. — Он криво усмехнулся. — Только не пытайтесь меня уверить в том, что в семье вашего отца был еще один бездарный бизнесмен или еще один крупный растратчик.
