Винтерфельд повернулся к Майку:
— Думаю, что я снова недооценил тебя, мой мальчик. Значит, морской кот, да? И вы нашли его на дне океана?
— Я же вам уже все рассказал, — кратко ответил Майк.
— Да, — выдохнул Винтерфельд, — сказал. Но, может быть, парочку-другую фактов ты забыл упомянуть?
— А вот это вы должны выяснить сами, — упрямо возразил Майк.
Винтерфельд не взорвался, как ожидал Майк. Кажется, это вообще непосильная задача: вывести его из себя или разозлить.
Поскольку никто не возражал, Майк осторожными шагами приблизился к кровати и склонился над спящей принцессой. Теперь он смотрел ей прямо в глаза, которые все еще оставались безразличными. Это не были глаза статуи, но их взгляд, казалось, проникал сквозь Майка и уходил в невероятные дали. Ему вдруг показалось, что он разглядел в них такую боль и страдание, что его затрясло.
— Кто эта девочка? — спросил Винтерфельд.
Майк пожал плечами:
— Я не знаю.
— Ты все больше разочаровываешь меня, — сказал Винтерфельд. — Ты же беседовал с Арронаксом. Разве он не сказал тебе, что все его записи теперь у меня?
— Если вы все знаете, то зачем спрашиваете?
На этот раз Винтерфельд не удостоил его ответом. Он подошел к кровати с другой стороны и протянул руку, чтобы коснуться девочки, но вдруг замешкался, потому что Астарот угрожающе зашипел и оскалил зубы.
— А это, я полагаю, ее сторож, — заметил Винтерфельд. И в словах не прозвучало никакой иронии или насмешки, более того, тон голоса был уважительным. Спустя секунду Винтерфельд отошел от кровати, и кот притих.
— Что вы намерены с ней сделать? — обеспокоенно спросил Майк.
Винтерфельд успокоил его:
— Сначала ничего. Разве что помочь ей, разумеется. Позже… — Он пожал плечами. — Посмотрим. После взрыва купола эта девочка, возможно, единственная оставшаяся в живых от народа атлантов. И ты можешь не волноваться. Я не допущу, чтобы ей причинили хоть какой-то вред.
— До тех пор пока она будет рассказывать вам о том, что вы хотели бы узнать. Не так ли?
— Думаю, ты начитался дешевых романов, — возразил Винтерфельд с добродушной усмешкой. — Даже если бы я был таким, каким ты меня считаешь, все равно я бы давно понял, что силой редко добиваются хороших результатов.
— Почему же вы все время ее применяете?
— Потому что иногда иначе нельзя, — запальчиво сказал Винтерфельд. Майк понял, что его недоверие сильно задело капитана. — Однажды ты поймешь, почему я все это делаю. Но здесь не место беседовать об этом. Мы здесь, чтобы помочь девочке. На все остальное еще будет время.
