Ребенок, уловив, что речь идет о нем, стал с интересом прислушиваться. Заметив это, горбунья сменила тему разговора:
— А чем нас там покормят, в твоем трактире, Том?
— Ну, я так думаю, будет утка или бекас… или оленина. А может быть, миноги и осетр…
— Мы должны твердо помнить наши роли, — сказала горбунья.
Ребенку захотелось, чтобы снова заговорили о нем, и маленькие ручки заколотили по горбу.
— Нэн, Нэн, — говорило дитя. — Грязная Нэн!
Не люблю грязную Нэн!
— Тише, золотце, тише, — понизив голос, сказала горбунья.
Когда четверка добралась до трактира, начало смеркаться, и это им было даже на руку: при дневном свете они чувствовали себя неуверенно, да и ребенок к тому времени уснул.
Том прошел во двор и отыскал хозяина. В ожидании попутчика трое остальных стояли под вывеской.
— Может, не стоило заходить сюда, — сказала Нелл. — Сделали бы себе постели под изгородью — и порядок!
— Ничего страшного не будет, — пробормотала горбунья. — И вообще, чуть свет, мы уйдем.
Наконец Том кликнул их: он стоял вместе с хозяином.
— Так это, значит, вы, — сказал тот. — Две женщины, два мужчины и мальчонка. Вообще-то я не принимаю на постой бродяг и извозчиков. Мой трактир для людей высшего разряда.
— Мы заплатим, — быстро сказал Том.
— Каждый день, приходят-уходят, уходят-приходят, — продолжал хозяин. — Только что перед вами здесь останавливался полк солдат.
Том вынул кошелек и показал его содержателю трактира.
— Платим заранее, — сказал он. — Мы устали и проголодались. Давайте тут же, не сходя с места, обо всем договоримся.
— Хорошо, отлично, — согласился хозяин. — Что будете есть? Ужин за общим столом обойдется вам в шесть пенсов на человека.
Том бросил взгляд на горбунью, и та сказала:
— Нельзя ли нам поесть отдельно. Вообще, мы бы даже взяли отдельную комнату.
Трактирщик почесал в затылке и оглядел усталую четверку.
— За все платим, — сказал Том.
— Тогда все будет устроено. Просьба подождать в общей комнате. Когда еда будет готова, вас позовут к столу.
Они прошли в трактир, а Том с хозяином остались во дворе, чтобы утрясти вопрос об оплате.
В общей комнате уже расположилось несколько человек. Горбунья, поколебавшись, стремительно пошла вперед с ребенком на руках, по бокам от нее шли Нелл и Гастон.
Люди, беседовавшие за столиками у окон, поприветствовали их. Глаза толстой леди, пышно разукрашенной бантами, остановились на ребенке.
— Боже, до чего измученный, — посочувствовала она. — Бедная крошка. И давно она уснула?
