— А сколько лет ребенку? — снова вмешалась в разговор жена Ли.
— Ему есть два года, — сказала горбунья, непроизвольно кладя на ребенка руку.
— Какая чудесная и белая у вас ручка, — сказала женщина и с гримасой отвращения посмотрела на свою огрубевшую, со сломанными ногтями руку.
— Она горничная леди, — пояснила Нелл.
— Неужели? Та, что одевает, завивает волосы и пришивает кружева? Да, тут поневоле привыкнешь к светской жизни.
— Светской жизни? — спросила горбунья. — А что это есть?
— Ну, высшее общество, балы и маскарады, — пояснил Том.
— Веселящиеся леди и джентльмены в окружении голодных бедняков, — добавил Ли.
— Мне очень жаль, что это есть так, — серьезно сказала горбунья.
— А вас-то кто в чем обвиняет? Просто в такие , времена, как сейчас, бедным лучше держаться вместе.
— Мы сейчас идти в Дувр, чтобы присоединяться к семье господина.
— Пешком? — поразился Ли. — С ребенком на руках?
— Вот так-то богатые относятся к своим слугам, — добавила его жена.
— Мы должны быть там завтра, — сказал Том, — чтобы успеть привести в порядок дом. Так что времени у нас в обрез.
— Хорошее обращение со слугами, нечего сказать, — продолжала ворчать женщина. — До Дувра — пешком! А откуда вы идете?
— Ну, — начал Том, но горбунья его опередила:
— Из Лондона.
— И всю дорогу — с ребенком на руках?
— Ребенок есть мой… мой и мужа. Мы бывать рады с ним не разлучаться, — сказала горбунья вместо ответа.
— Вот что, — сказал Ли, — вам обязательно нужно сесть на экипаж. Мы как раз идем в Тонбридж, чтобы сесть на экипаж.
— Ли такой путешественник! — с восхищением сказала жена.
— Да. Вряд ли нужно пояснять, что это будет не первое мое путешествие в экипаже. Однажды я даже ездил из Холборна в Честер, путешествовал целых шесть дней. Две мили в час по полпенни за милю. Извозчик правит лошадьми, а ты сидишь себе на соломе как какой-нибудь лорд. Это так чудесно — путешествовать! Тес!.. Сюда, кажется, кто-то скачет.
Горбунья завертела головой, рука ее вновь накрыла спящего ребенка. Несколько секунд все молчали, пока стук копыт не стал громче, и на дороге показалась группа всадников. Простая одежда и волосы, еле-еле прикрывавшие уши, выдавали их принадлежность к армии парламента.
— Да хранит вас Бог! — крикнул Ли.
— Да хранит тебя Бог, друг! — ответил первый из всадников.
От пыли, поднятой копытами, горбунья закашлялась; ребенок проснулся и захныкал.
— Все хорошо, — забормотала горбунья, — все хорошо, спи дальше.
— Говорят, — подала голос жена Ли, — что король недолго продержится, а потому он и убежал в Шотландию. После того как его разбили под Нейзби, шансов на успех не осталось. Лучше всего, если бы он отправился к своей жене француженке во Францию.
