Генриетта-Мария с дочерью вновь удалилась из Парижа и лишь изредка появлялись на частных приемах.
Было очевидно, что никогда еще звезда Стюартов не опускалась так низко. Кромвель, закончив свою «битву с лордами», послал своих «железнобоких» на помощь маршалу Тюрену, воевавшему с испанцами, этими, по словам лорда-протектора, «наемниками Римского Вавилона». Англия воевала в союзе с Францией. Как в этих условиях королевское семейство Франции могло бы оказывать знаки внимания врагам своего союзника — лорда-протектора? Все, что оставалось делать Генриетте-Марии и ее дочери, — оставаться в забвении, пока представителям семейства Стюартов еще можно было вообще показываться во Франции. В этой отчаянной ситуации Чарлз, Джеймс и Генри объединились с испанцами. Прошел даже слух, что Чарлз ранен в сражении в Испании, но он оказался ложным. Через несколько месяцев он высадился в Дюнкерке, который находился тогда в руках испанцев, а затем перешел к французам.
Все это время Генриетта-Мария была в состоянии лишь лежать в постели и горько плакать. Напрасно Генриетта пыталась утешить мать: королева видела, что все ее надежды и планы разрушены.
Когда Генриетта получила приглашение присутствовать на празднике, устраиваемом канцлером Сегье, она не хотела туда идти, но мать настояла на обратном.
— Что бы там ни происходило, — сказала она, — ты все еще принцесса. Ты должна держаться с высоко поднятой головой, и король с королевой никогда не забудут о своих обязанностях перед тобой, я в этом уверена.
Но затем Генриетте-Марии пришлось пожалеть о своей настойчивости, потому что присутствовавшая на празднике мадемуазель именно в этот день решила взять реванш.
Когда приглашенные гости переходили из бального в банкетный зал, мадемуазель намеренно неторопливо опередила Генриетту.
Такое событие не могло остаться незамеченным, и на следующий день весь двор обсуждал новость. Этикет при дворе был предметом культа; лично королева Анна придавала ему огромное значение. Мазарини и королева пригласили мадемуазель к себе и потребовали объяснений. Мадемуазель держалась высокомерно. Она сказала, что была уверена в своем праве идти впереди принцессы.
— Она дочь короля, мадемуазель, — сказала Анна твердо.
— Ваше величество, короли Шотландии всегда стояли на ступеньку ниже королей Франции, а Карл Стюарт даже не король Шотландии. Он король только на бумаге.
— Это возмутительно, — сказала Анна. — Я недовольна вами.
