Никита приподнялся и тупо оглядел обитателей камеры — негра и клетчатого мужичка.
«А был ли этот Гмырь вообще? — пришла к нему в голову неожиданная мысль. — Может быть, и не было никакого Гмыря, а мне разговор с ним просто привиделся. Так бывает. Особенно, говорят, когда по башке получишь сильно. А мне этот Вадик астролябией засветил нехило. От души».
Тут Никита подумал о том, что таких отчетливых видений, как у него с Гмырем, наверное, вовсе не бывает. Или бывает? Никита все старался разобраться с грузом мучительных мыслей, которые путались, цепляясь друг за друга, — а тут еще и негр, словно чего-то испугавшись, начал орать без перерыва:
— Макамба! Макамба! Макамба!!!
Все это было так невыносимо, что Никита повалился на нары, закрыл уши ладонями и моментально вырубился.
Очередное его пробуждение было настолько необычным, что Никита склонен был предполагать, будто он вовсе не проснулся, а, напротив, — еще глубже погрузился в свой кошмарный сон.
Как только Никита открыл глаза, он убедился в том, что находится вовсе не в камере, а в какой-то громадной комнате, гулко громыхающей железом. Ни стен, ни потолка комнаты видно не было, впрочем, над головою Никиты тянулась тяжелая металлическая сетка, похожая на панцирную, но почему-то сразу было ясно, что это ни в коей мере не потолок. Но самое странное было в том, что Никита внезапно ощутил себя медленно бредущим куда-то в полутемные просторы комнаты в длинном ряду с другими людьми. Как могло получиться — чтобы он уснул в камере, а проснулся в колонне медленно и безмолвно бредущих людей, — Никита понять не мог.
Он споткнулся, только посмотрев себе под ноги, но тотчас выпрямился и пошел вперед, глядя в спину своего соседа.
«Прогулка? — вертелось у него в голове. — Ведут куда-то? Вертухаев что-то не видно. Ни одного… Как так может быть? Что это все-таки за тюрьма такая?»
До конца додумать эту мысль он не успел. Случайно подняв голову, он посмотрел туда, где — на расстоянии в добрую сотню метров — головная часть колонны немного изгибалась, так что можно было рассмотреть лица идущих впереди. От нечего делать Никита заскользил взглядом по этим лицам. А когда наткнулся на одутловатую физиономию Олега Сорвиголова, сначала не поверил своим глазам. Безумные и горячечные мысли закрутились в его сознании. «Олег тут! — думал, задыхаясь, Никита. — Значит, его тоже повязали… Значит, я его не убил астролябией. Но почему меня тогда здесь держат, если я его не убил? А его почему здесь держат, если он…»
