День угас, тени пали на землю. Время идти к реке наполнить кувшин.
Вечерний воздух полон печальной музыкой вод. Ах, он зовет меня в сумрак! На затерянной тропинке не видно прохожих, подымается ветер, зыбь покрывает реку.
Я не знаю, вернусь ли домой. Я не знаю, кого я встречу. Там, у брода, в маленькой лодке, неизвестный играет на лютне.
О владыка моей жизни, должен ли я изо дня в день стоять перед лицом твоим?
Сложив руки, о владыка миров, должен ли я стоять перед лицом твоим?
Под твоим великим небом, в молчании уединения, со смиренным сердцем, должен ли я стоять перед лицом твоим ?
В твоем трудовом мире, погруженном в борьбу и работу, среди суетливой толпы, должен ли я стоять перед лицом твоим?
И когда мой труд в этом мире кончен, о царь царей, должен ли я стоять одиноко и смиренно перед лицом твоим?
Твои дары нам, смертным, утоляют все наши нужды и все же, не уменьшаясь, возвращаются к тебе.
Река совершает свой обычный труд и спешит чрез поля и селения; все же ее неустанное течение стремится омыть твои ноги.
Цветок услаждает воздух своим ароматом, все же последний удел его – принести себя в жертву тебе.
Мир не скудеет, поклоняясь тебе.
Люди разно приемлют смысл слов поэта; все же их последний смысл – ты.
Я знаю тебя, как моего бога, и стою в стороне – я не смею считать тебя равным и приблизиться. Я знаю тебя, как моего отца, и склоняюсь перед твоими стопами – я не касаюсь руки твоей, как руки друга.
Я не стою там, куда ты нисходишь, называя себя моим, не прижимаю тебя к сердцу и не считаю тебя товарищем.
– Ты – брат среди моих братьев, но я не замечаю их, я не разделяю с ними своего заработка – и все делю с тобою.
В радости и горе я не иду к людям – и иду к тебе. Я не решаюсь отдать свою жизнь – и не погружаюсь в великие воды жизни.
Если мне не суждено встретить тебя в этой моей жизни, то дай мне вечно чувствовать, что я лишился созерцания твоего образа, – дай мне ни на мгновение не забывать, дай мне ощущать жало скорби в моих сновидениях и в часы бодрствования.
Дни мои проходят на многолюдном базаре этого мира, и руки мои наполняются ежедневной прибылью, но дай мне вечно чувствовать, что я ничего не приобрел, – дай мне ни на мгновение не забывать, дай мне ощущать жало скорби в моих сновидениях и в часы бодрствования.
Когда я сижу у дороги, истомившись и тяжело дыша, когда я отдыхаю в пыли и прахе, дай мне вечно чувствовать, что еще долгий путь передо мною, – дай мне ни на мгновение не забывать, дай мне ощущать жало скорби в моих сновидениях и в часы бодрствования.
