– Акушеркам за полноценные двойни надо выдавать премии, – послушно сказал доктор Рыжиков. – А матерям, во-первых, материальное пособие, во-вторых, квартиру без очереди, в-третьих, бесплатные ясли, в четвер…
Тут Коле-моряку слов не хватило, и он чуть не бросился на доктора Рыжикова, но по пути подвернулась бутылка, и он ее сердито взболтнул.
– Все мы немножко лошади, – вздохнул доктор Петрович.
Коля чуть не метнул бутылку в окно. Но сделал два больших глотка и успокоился.
– Может, она тебя домогалась, а ты… Бабы после этого лютуют. Коленки-то у нее ничего. Показывала?
Естественно, что доктор Рыжиков при встречах в коридоре косил на Ядовитины округлые коленки. Конечно, чисто машинально. И даже когда-то однажды, в бытность молодыми врачами, проводил домой после дежурства. Без ничего, а просто как попутчик. Но в общем вокруг нее всегда увивались взаимно нужные ей люди с золотыми зубами, и доктор Рыжиков знал свой шесток.
Но про одно он забыл. Коля просто не знал. Как однажды, не так давно, она действительно проявила к нему интерес. И даже попросила в сторону с чарующей улыбкой: «Юра, это похоже на сдавление мозга?» Юра добросовестно уперся взглядом в понятные им, докторам, кривые энцефалограммы. «В общем, похоже», – сказал он. – Только не разобрать, чья голова, лошади или собаки». – «Ах, – заворковала она, – Юрочка, ты просто прелесть! Напиши, что это сдавление головного мозга. Это надо для одного очень хорошего человечка, ты не пожалеешь. Ну сделай это для меня!» У некоторых миловидных дамочек есть такой неотразимый каприз: «Для меня». Прыгни в окно, укради, убей, продай. «Пожалуйста, миленький, для меня». – «Я как-то не могу писать заключение лошади, не будучи уверен, что это не собака…» Доктор Петрович и думать не думал рвать из-за лошадей и собак отношения с коллегой, носящей такие кокетливые темно-коричневые кольца волос под кокетливой шапочкой. Но и спинным мозгом можно было понять, что просто-напросто готовится военная отсрочка какому-нибудь завмаговскому отпрыску. Капризно оттопыренная губка выдала большую удрученность Ады Викторовны. «Юрочка, давай мы с тобой хоть в кабаке как-нибудь посидим, а то ты такой медвежонок… Юрочка, ты ведь такой хороший человечек, и я для тебя что-нибудь сделаю, ну скажи, что тебе надо?» Доктор Петрович только раз в жизни обманул военкома, когда в сорок первом клялся, что кончил десять классов. «Между прочим, в воздушно-десантных войсках замечательно кормят. В военное время там гораздо сытней, чем в пехоте. Очень рекомендую». Как будто не знал, что женщины паролем «для меня» больно жалят за отказы, но смертельно – за догадки. Хотя и продолжают улыбаться.
