* * *
Это случилось полтора месяца назад, во время весенних каникул. Сюя с Ёситоки тогда отправились удить черного морского окуня в водоеме у дамбы, который обеспечивал городское водоснабжение. И Ёситоки признался Сюе:
— Знаешь, Сюя, я тут кое в кого влюбился.
— Да? И в кого?
— В Накагаву.
— В смысле — из нашего класса?
— Угу.
— В которую? У нас две Накагавы. В Юку Накагаву?
— Нет. В отличие от тебя, мне толстушки не нравятся.
— Да ты что? По-твоему, Кадзуми толстушка? Она просто немножко полная.
— Извини. В общем... гм... это Норико.
— Угу. Что ж, она славная.
— Еще бы не славная. Ты что, сомневался?
— Да нет, что ты, брось.
* * *
Конечно, с Ёситоки все было понятно. Тем не менее Норико, казалось, не замечала его чувств к ней. «Может, до нее такие вещи не сразу доходят? — подумал Сюя. — Учитывая ее беспечную натуру, это неудивительно».
Сюя взял печенюшку из пакета в руках Ёситоки и внимательно ее осмотрел. Затем он взглянул на Норико.
— Значит, потом они теряют свой вкус?
— Да, — кивнула Норико, и взгляд ее стал до странности напряженным. — Это правда.
— Стало быть, ты уверена, что сейчас они очень вкусные.
Эту манеру поддразнивать других Сюя усвоил от Синдзи Мимуры. И в последнее время к неудовольствию своих одноклассников частенько себе позволял. Однако Норико лишь радостно рассмеялась и сказала:
— Вкусные, вкусные.
— Брось, Сюя, — снова вмешался Ёситоки. — Я ведь уже сказал тебе, что они колоссальные. Правда, Норико?
Норико улыбнулась.
— Спасибо. Ты такой славный.
Ёситоки вдруг замер, точно через него пропустили электрический ток, и явно потерял дар речи. Молча глядя на свои колени, он снова сунул руку в пакет.
Сюя ухмыльнулся и стал жевать свою печенюшку. Теплая сладость и аромат обволакивали все во рту.
— Замечательно, — похвалил он.
— Спасибо! — воскликнула Норико. Все это время она внимательно за ним наблюдала.
Конечно, Сюя мог ошибаться, но все же ему показалось, что благодарность Норико в его адрес несколько отличалась по тону от благодарности в адрес Ёситоки. Ну да... верно, и ведь она глаз с него не сводила, пока он ел печенюшку. Правда ли, что это были остатки от того, что она испекла для брата? Может, она их еще для кого-то испекла? Или он сильно заблуждается?
И тут Сюя почему-то подумал о Кадзуми. Она была на класс старше, и до прошлого года занималась вместе с Сюей в музыкальном кружке.
Да, в Народной Республике Дальневосточная Азия играть рок-музыку в школьных кружках было запрещено, однако когда их руководительница госпожа Мията отсутствовала, они все же отваживались играть рок. Именно этим музыкальный кружок всех его членов в первую очередь и привлекал. Кадзуми Синтани была там лучшей саксофонисткой, а когда дело доходило до рока, то она превосходила и всех парней. Высокого роста (примерно 170 сантиметров, как и Сюя), Кадзуми была немного пухленькой, но благодаря замечательному взрослому лицу, подобранным в узел волосам и альтовому саксофону смотрелась просто потрясающе. Сюю ее внешность мгновенно сразила на повал. Затем Кадзуми научила его брать сложные гитарные аккорды. («Я немного играла на гитаре, прежде чем взяться за саксофон», — пояснила она). С тех самых пор Сюя, когда только мог, упражнялся в игре на гитаре и ко второму году стал лучшим гитаристом в кружке. Причем главной причиной его успехов было желание, чтобы Кадзуми послушала, как он может играть.
