Дело в том, что в последнее время среди молодёжи участилось некоторое недопонимание важности… брака. Особенно остро оно проявлялось у парней, которые и после двадцати пяти к семейной жизни ни в какую не приучались, что для крестьян — нонсенс. Старейшины и старосты пошушукались, повздыхали да и отправились к грозному господину. А господин… Керлик от одного воспоминания покраснел — эх, не надо к нему приходить в праздник Урожая. Ох, не надо.
Господин сочувственно кивнул головой, прищёлкнул пальцами, полтора часа препирался с отражением в зеркале, а затем велел заталкивать предполагаемых молодожёнов в камеру по центру замкового подвала.
Керлик так и не вспомнил даже при помощи специальных, проясняющих память заклинаний, чего собирался добиться, зачаровав эту клетушку, однако эффект вышел потрясающий. Теперь намёк на комнату в «подземельях Чёрного замка» превращал строптивых девиц в шёлковых, а парней в примерных мужей… если они, конечно, не успевали сбежать в армию… обычно не имперскую, а куда-нибудь подальше. А лучше так сразу — в Вольные Отряды.
Через месяц после создания обнаружились существенные недостатки «любовной камеры». Во-первых, девицы смекнули, как можно удачно выйти замуж: главное, суметь затащить «избранника» в замковый подвал. Во-вторых, до того же додумались и парни, а также отчаявшиеся влюблённые, не получившие родительского благословения. В-третьих, Марго оказался женат, а самого Керлика от этой незавидной участи спасла неповоротливость коварной Любавухи. И, наконец, подвал расколдовыванию не подлежал. Пришлось злополучную комнату заколотить досками.
— Да-а, — протянул Керлик. — Есть у нас подвал.
— У вас? — уточнила женщина-воин. — А?..
— Стены у нас белые, — кивнул маг.
Гости, включая и Мехена, облегчённо вздохнули. Несчастный ученик с ужасом наблюдал, как его собственная рука вталкивает в рот очередной, определённо лишний, пирожок.
— А сколько в округе замков? — вдруг очнувшееся природное чутьё заставило бритоголового выяснить обстановку до конца.
Хозяин задумался, подсчитывая. Затем его лицо озарила радушная улыбка.
— Один.
— Но стены у него белые? — как-то по-детски приоткрыл рот Мехен.
— Именно. Но, уважаемый белый маг, голубая кровь королей тоже красная, — улыбке Керлика могла позавидовать змея, если бы, конечно, выдержала это страшное зрелище.
Гости разом вскочили (ученик упал, сумев-таки справиться со взбесившимся телом и опротивевшей едой). Мехен схватился за посох, но, словно обжегшись, выронил. На пол со звоном полетели мечи и прочие острые предметы.
