- У вас же кровь на лице, - проговорил Андрей укоризненно.
Судья закричала.
Вера Давыдовна встала, прижав к груди что-то белое (кажется, носовой платок).
Милиционер у окна прижался к стене, и даже с моего места было видно, как его бьет крупная дрожь.
Я замер, вцепившись в деревянную спинку кресла, стоявшего передо мной.
Сорока в три прыжка оказался у двери - хлоп - и исчез.
- Да поймайте же его! - крикнула судья.
Сержант у окна вдруг очнулся и трусцой побежал к выходу. На лице его истерически билась жалкая улыбка. Одной рукой он вцепился в кобуру, а другой размахивал перед собой, словно разгоняя дым.
Когда он выбежал из зала, я встал и подошел к Вере Давыдовне. Мы поздоровались, но, кажется, она не узнала меня. Катя испуганно улыбнулась и протянула узкую руку, с интересом разглядывая меня.
- Здравствуйте, Борис. Ну и макабр, а? Спасибо, что пришли. Не ожидала... Мама...
Судья вдруг с грохотом опустилась в кресло и захохотала басом.
- Я поймаю такси, - предложил я, стараясь не смотреть на сжавшуюся и утратившую дар речи Веру Давыдовну.
- Да нам идти-то... - начала было Катя, но я уже торопливо шагал к выходу.
В коридоре без энтузиазма матерились строители в грязных своих балахонах. Их коллега с заляпанным краской ведром спускался со второго этажа. В глаза мне бросились его ботинки. И плащ с чужого плеча с тусклым якорьком, вышитым в углу воротника.
- Проходи, проходи, глазастый, - проворчал рабочий голосом, похожим на голос... - Давай-давай! - оборвал он меня на полумысли. Но на прощание подмигнул: - Мы живы, пока бессмертны.
Я сделал рожу.
Он ухмыльнулся.
Похоже, он был здорово пьян, но водкой от него не разило.
И, помахивая ведром, скрылся в серой полумгле за поворотом коридора.
Я вышел из здания, возле которого бестолково суетились милиционеры, все, как один, придерживавшие рукой кобуру. Ну да, разумеется, преступник должен бежать с места преступления. Кто бы сомневался.
- Такси! - закричал я дурным голосом, размахивая руками. - Мотор!
6
- Моп твою ять, - сказал Конь, выслушав мой рассказ о судебном заседании и поступке Андрея Сороки. - Вот зараза. - И добавил тоном ниже: Пригодился, значит, мой ножичек.
- Я так думаю, что сейчас этот ножичек надежно заделан цементом в какой-нибудь щели под носом у судей и ментов, - предположил я. - Ты будущий юрист...
- Но и большой дурак, - перебил меня Конь, - и мне хотелось бы на какое-то время в этом качестве и остаться. Ага?
