Враги тоже заметили его. Один альгарвеец выпалил по врагу из жезла, но луч прошел мимо. Скарню с проклятиями нырнул обратно в лес и прошел немного вдоль опушки, прежде чем высунуться на открытое место снова – на сей раз предусмотрительно скрывшись за нависающей веткой.
Словно по волшебству, рядом материализовался сержант Рауну.
– Без изрядной толпы я бы на это поле не сунулся, – заметил он невыразительным тоном. – Правду сказать, я бы и в большой толпе не сунулся на это поле, но так хотя бы кто-то сможет пройти его до края.
– Я, – сухо отмолвил Скарню, – и не планировал брать эту деревушку штурмом.
– Слава за это силам преисподним и горним, – пробурчал Рауну.
Маркиз не имел понятия, предназначались слова сержанта для его ушей или нет, а потому сделал вид, что ничего не слышит. Он вытащил из кармана карту.
– Это, надо полагать, деревня Бонорва, – проговорил он. – За лесом на той стороне должна находиться основная линия альгарвейских укреплений.
– Дело говорите, вашбродь, – кивнул Рауну. – Крепости эти как раз настолько от границы отнесены, чтобы с нашей стороны ядро было не дометнуть.
Скарню задумчиво присвистнул – такая мысль ему в голову не приходила. Может, Рауну и был сыном колбасника, но дураком он не родился. Многие дворяне Валмиеры считали простолюдинов недалекими: маркиз вспомнил свою сестру и хмыкнул про себя. Сам он не был свободен от подобных предрассудков, но не позволял им затмевать свой разум.
– Для атаки на укрепления нам придется сосредоточить здесь все силы, – заметил он. – По сравнению с этим взять Бонорву будет все равно что прогуляться по Двуречному парку.
– Крови прольется немало, – согласился Рауну. – Знать бы, сколько из тех ребят, что пойдут в атаку на крепости, выйдет с той стороны линии.
– Сколько бы их ни оказалось, они смогут сорвать с Альгарве панцирь, словно с толстого омара, – предрек Скарню.
– Тут я, вашбродь, не советчик, – смешался Рауну. – Мы все больше хлебом да колбасой, да огородом… Но пока кожуру не проколешь – ее не снять. Это вам скажет всякий, кто воевал в Шестилетнюю.
Все генералы Валмиеры – да и любой другой державы – были ветеранами прошлой войны. Но Скарню раздумывал не о других державах, а о собственной.
– Вот почему мы не нажали сильней! – воскликнул он в озарении. – Командующие боятся потерь!
– Командиры, что не боятся терять солдат, долго не прокомандуют, – отозвался Рауну. – Есть предел, за который люди не пойдут. В Елгаве случались мятежи в войсках в той войне. Войска Ункерланта на альгарвейском фронте взбунтовались, чтобы потом устроить междоусобицу – по мне, так глупость несусветная. А в конце концов взбунтовались и альгарвейцы. Потому мы и победили в тот раз.
