– Нет у меня никаких дел, – огрызнулся Летягин, – меня так просто будить нельзя, когда сплю – все же легче.
– Здесь только ментов дождешься. Хватит ковырять в носу, пошли во двор, – предложил гнусавый.
Во дворе накрапывало, гнусавый не внушал ни доверия, ни желания стоять с ним рядом, однако, товарищей в летягинском положении выбирать не приходилось.
– Выпить хо? – стал наводить межчеловеческие мосты гнусавый, показывая из подмышечной области рослую «ноль семь».
– Юшки красной хочу! – неожиданно выкрикнул Красноглаз устами Летягина, а Резон шепнул. – Не теряйтесь, Георгий, перед вами не джентльмен.
– Я на тебя задумал как на фраера слюнявого, а ты во какой, оказывается. Настоящий человек! – уважительно произнес гнусавый. – Даже как-то неудобно, уж больно дельцо мелкое, не шухерное. Но ничего, сойдет для разминки. А насчет того, чтобы юшку пустить, так это на твое усмотрение, я в чужой обычай не лезу.
– Поскорее только надо, – опять встрял Красноглаз.
– Сейчас из дома во двор два штымпа выйдут, – заобъяснял гнусавый. – Ты их здесь, возле бачка покараулишь. Как с тобой вровень будут, подвалишь к ним фраерской походочкой, попросишь закурить. Они тебя пошлют. Тогда дашь по рогам тому, кто с усами. Второй тут же смоется обратно в парадняк. Там уже я поговорю с ним без понта.
– А что они сделали? – спросил Летягин.
– Они нечестные, чужое взяли, – объяснил гнусавый, и Летягин почувствовал в своей ладони хрустящие бумажки. – Остальные башли потом: через полчаса на углу, у бани, – и гнусавый начал растворяться во мгле.
– Эй, гражданин, а если они меня не пошлют? – надсадным шепотом стал уточнять Летягин.
– Ты что крысятник? – завизжал гнусавый. – Задерешься как-нибудь. Дашь между рог мотылю с усами и шуруй на угол!
Летягин хотел еще справиться о значении слова «мотыль», но гнусавый исчез окончательно или, по крайней мере, затаился. Пришлось срочно вписываться в натюрморт помойки. Наверное, хорошо получилось, потому что выскочить в нужный момент наперерез «штымпам» оказалось непросто. Пиджак зацепился за какой-то заусенец, и под звук рвущейся материи Летягин свалился рядом с бачком. Но чья-то железная рука помогла ему – взяла за шиворот и поставила в вертикальное положение. То была рука одной из будущих жертв.
– Подслушивал, гнида? – спросил тот, что был поменьше ростом и без усов.
– Я не гнида, я... курить, – смело выдавил Летягин и позвал про себя: «Эй, Красноглаз, где ты? Выходи».
