Пожилой жеваный алкаш в тельняшке, по повадкам хозяин квартиры, представился вошедшим: «Я моряк, – и недвусмысленно ткнул пальцем, – а вы гальюн для меня». Вскоре он, правда, покаялся: «Нет, это я сортир, и нет мне прощенья». Сути он был адмиральской, потому что имел зал с колоннами, где располагался зверинец. Молодые особи, бывшие люди, подпрыгивали, вертелись, забивались в угол, обнюхивались, чесались, выли, рычали и спаривались. У некоторых были длинные клыки и когти, у других шерсть, у третьих хвосты, в общем, кто во что горазд. Гены активизировались и оперировались без страха и упрека. У некоторых на заднице были зеркальные поверхности, в которых они хотели отразить лица товарищей. Хавали они всякую дрянь – от сырого мяса до жареных жуков.
– Где тут будущие папаньки твоих будущих детенышей? – осведомился Торн.
– Я со скотиной не пасусь. Здесь, в основном, козлы и свиньи. Пара макак. Мухи непременно, вон слизывают с пола. Как же без них. Волков, конечно, ни одного. Бомжей сейчас гоняют по подвалам. Да и они больше придуриваются. Только у вожаков на этом деле настоящий заскок. Им кажется, что они совсем дикие, неприрученные. Вот такие могут и сшамать зазевавшуюся студентку. Сядут в кружок, выговориться ей дадут, повоют, как на Луну, но обязательно сожрут.
– Это серьезные мембранные нарушения, – сказал Торн, удивляясь ее веселости, – их лечить надо.
– Я и говорю, заскок. Только вот искрозадые могилкой лечат.
Торн не мог назвать себя прямо, поэтому пошел в обход.
– А вон там совсем застывшие и заросшие. Лениво жуют и плюют на ковер.
– Хозяева леса, лешики и бабки-ежки. Тоже придурки. «Хочешь, сделаю бурю? – Бурю не хочу, давай конфету». Но медитируют на тему леса и болота, эти поталантливее.
Какой-то тип стал обнюхивать ботинки Торна и был отогнан пугливым пинком.
– Сюда бы пару профессоров по мембранистике, чтоб восхищались слипанием пси-мембран и измеряли вектора напряженности.
– Пиндылы, – фыркнула Аня. – Плевала я на вашу науку, товарищ ученый, даже если ты на ней бабки заколачиваешь. Даже если у тебя и твоих друзей звезда во лбу горит. Это все Парамонов с Кирпиченком придумали, чтоб лохматые мозги стричь…
– Что ты мелешь? – возмутился Торн и хотел было рассказать про расползающиеся жирными кляксами пси-мембраны ведьмаков; про окольцовывания, пробои и захваты мембран у невинных жертв биопольного насилия; про то, как патологические мембраны увеличивают сопротивление в электрических цепях и наводят токи Фуко. Уже начал, но и на свое запястье глянул. Встроенный в часы индикатор биоволновой агрессии мигал изо всех сил. Враг уже был рядом под стенами, ломился с тараном в ворота. Левая квазирука потихоньку включила генератор холодных асмонов. Эти частицы были его ищейками – они летали, распадаясь, вдоль векторов напряженности атакующих мембран. Вихревой пучок асмонов соскочил с излучателя, замаскированного под пуговицу. Обратно возвращались субасмоны с важными сведениями. Анализатор выдавал веселые картинки. Правая квазирука потихоньку легла на рукоятку до поры дремавшей плевалки.
