— Ну, ладно. Мы или крупно просрем с тобой, или крупно выиграем. Поезжай, с фемом, с кошкой, с крысой, с кем хочешь.
Я вернулся в свой трактор и сообщил довольно напряженной подружке.
— Расслабься, свои люди. Очень обрадовались.
Шошана поскребла меня “наждачным” взглядом.
— Это вы так долго обо мне говорили?
— Мы так долго о тебе мечтали.
Через полчаса склад, наконец, прорисовался на мониторе. Хотя Две Титьки скорее напоминали пару зубов. Впрочем, понятно, в какую сторону работает фантазия у обитателей долины.
— Шоша, я сейчас в пакгауз за баллонами. Лучше не откладывать это до утра, потому что, кто его знает… в общем, хватай, пока дают. А ты здесь посиди, у кассы, потому что не дамское дело баллоны таскать.
Я развернул машину бортом к складу. Место это не слишком понравилось
— многим известно, что я здесь побываю. Потому хотелось поскорее. Проскочил через бортовой шлюз, затем, проваливаясь и озираясь, почесал по насту к двери склада. Скоренько, но чин чином набрал код на замочке, преодолел один люк, затем другой. А когда уже сделал шаг навстречу припасам, какая-то дрянь набросилась на меня сверху и сзади. Что-то вроде мускулистой сетки или сплетения питонов. Локти были моментом прижаты к животу, ладошки к забралу, пятки к заднице, коленки к груди. Комочек какой-то из меня получился. Потом то, что напало, змеиный узел этот, пару раз шмякнул мной об пол. Когда я снова стал шевелить членами тела и мыслями головы, то сетки уже не было поблизости, но чувствовался раструб плазмобоя, приставленный к моему шлему в районе застежек.
При пальбе голова оторвется и горшок шлема можно будет снять вместе с содержимым. Да уж, стоило торопиться навстречу такой процедуре.
Свет неторопливо залил помещение и послышался голос вполне знакомый. Я вспоминал недолго. Это был пахан долины Вечного Отдыха, Михайло Потапыч.
— Я так и знал, что ты вертанешься,— начал он сладким голосом Серого Волка из мультфильма.
— Что это было? — выдавил я, страдая от сотрясения — электрорезиновая или квазиживая сетка?
— Это совесть твоя была.
Он уселся на табуретку, не снимая меня c прицела, мне же предложил под седалище достаточно удаленный ящик, до которого я еле добрался. Физиономия у него действительно переменилась. Не знаю, в добрую ли сторону. Но хищное выражение вместе с частью щечных морщин, каковые образуются от жевания, снялось.
— Уж я теперь тебя с мушки не спущу, знаю как-нибудь твои ухватки,— елейным голоском продолжал собеседник.
