Там действительно оказалась девушка. Молодая и красивая. Но… Русскую красавицу Хосе в своих снах видел совсем иной… Девушка же, метнувшаяся ему навстречу, ничем не отличалась от юных андалусиек — такая же черноволосая смугляночка.
И тут «замок» вновь тряхнуло. Да так, что все предыдущие толчки показались несерьезной репетицией,
Хосе сам не понял, как оказался на полу. Девушка оказалась рядом. Близко-близко. Он почувствовал запах ее волос… Услышал, как она молится. Молилась девушка на латыни. На той же странной, густо приправленной андалусийским акцентом латыни, на которой когда-то молились мать и сестры Хосе.
Вот это да… Русская красавица оказалась испанкой! Мало того — его землячкой!
«Замок» опять содрогнулся. С потолка сыпалась штукатурка. Хосе не обращал внимание — прикрыл девушку сверху рукой, словно это могло защитить и спасти… У него самого — странное дело — страх смерти напрочь исчез. Взамен Хосе почувствовал сильнейшее возбуждение — как в давешнем сне. Даже, пожалуй, сильнее… Он ощутил под ладонью упругую грудь девушки, шептал ей что-то, сам не понимая — что, она прижималась все ближе, все теснее…
Что-то грохотало, что-то рушилось — они не замечали. Смерть была далеко. Смерти вообще не осталось в природе. Не было ничего — лишь они двое.
* * *
И все-таки отсутствие навыков корректировщика — тем более на местности с неровным рельефом — подвело Ворона.
Снаряды снесли, как ножом срезали купола церкви — и стали падать с большим перелетом. Жора немедленно попросил перенести прицел «на полверсты ближее». Он хотел стереть проклятое здание с лица земли — до основания, до фундамента. Голос Ворона с трудом пробивался сквозь усиливающийся треск и шум — немцы, похоже, нащупали частоту и включили постановщик помех.
Однако «Смоленск» каким-то чудом услышал. И перенес огонь.
Но получился изрядный недолет — снаряды безвредно взрывались на ближнем склоне Поповой горы.
Ворон орал и орал в микрофон:
— Подальшее чуток! Подальшее! — и сам понимал: всё бесполезно. Ничего уже «Смоленск» не услышит.
А потом все стихло. Батарея прекратила огонь. Ворону хотелось выть — чуть-чуть ведь оставалось, самую малость…
Ладно, и без того сделано немало. Пора уходить. Вдали ревели — всё слышнее и слышнее — моторы грузовиков. Кольцо облавы разворачивалось.
Он поднял с земли ТТ Крапивина, сунул за ремень. Закинул за спину автомат Цимбалюка. Заодно прибрал вещмешок с продовольственным НЗ. Направился в сторону кустов, скрывающих вход в катакомбы. Прошел несколько шагов — и вернулся. Подхватил свою винтовку, из которой убил командира. В хорошем хозяйстве все пригодится.
