Взбодрив себя таким образом и чувствуя, что Рыжая прильнула к нему всем своим бесподобным телом, Митч вышел из лифта и проследовал в отведенные им апартаменты.
При виде номера у Рыжей перехватило дыхание. Коридорный едва успел уйти, как она кинулась Митчу на шею, задыхаясь от восторга.
— О мой Бог, миленький ты мой! Вот это да!
— Нравится?
— Нравится — не то слово! Но, но... боюсь даже спрашивать, сколько же стоит такая роскошь?
— И не спрашивай. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя называли «Рыжей с одной ягодицей».
— Как это?
— Я о том, что тогда откушу половинку твоей сочной, аппетитной попки.
Рыжая засмеялась, покраснела и пылко поцеловала Митча. Затем, вцепившись в его руку, потащила осматривать апартаменты.
Это был пентхаус с видом на город с трех сторон. В огромной гостиной, с камином до самого потолка, красовалось большое пианино, отделанное слоновой костью, под тон снежно-белому ковру, застилавшему весь пол.
В номере было две спальни, комната для прислуги, три ванные комнаты и костюмерная. В мужской спальне Рыжая повернулась к Митчу и обвила руками за пояс; ее груди подрагивали от возбуждения.
— И не говори мне, — взмолилась она. — Даже знать не хочу, сколько это стоит. Но хотя бы намекни.
— Вполовину меньше удовольствия видеть тебя довольной. — Ты душка! Я собираюсь сегодня не быть такой букой... ну, как прошлой ночью.
— А ты не можешь объяснить поточнее?
— Ну, буду ласковой! Ну, позволю тебе все. — Она так и пылала. — Словом, дам тебе все-все.
— Звучит многообещающе. От такой маленькой женщины...
— Сам увидишь! А сейчас намекни...
— Хватит и того, что здесь не гнушались останавливаться самые известные личности.
— И насколько знаменитые?
— Самые, самые известные. Такие, что дальше некуда.
Внезапно до нее дошло.
— Ты имеешь в виду прези... — Она прижала руки к его груди и оттолкнула Митча. — Уходи! Выйди сию же минуту! Мне нужно прилечь, прежде чем я упаду в обморок.
Митч уселся в гостиной и поднял телефонную трубку. Слуги начали прибывать как на парад: служанка (она числилась за номером, и ему достаточно было позвонить, чтобы вызвать ее в любой момент), коридорные с утренними газетами, цветами для ваз в номере, целым набором напитков для бара и, наконец, официант с завтраком.
Подписывая различные чеки всевозможными специально заточенными на все случаи жизни карандашами, Митч прикинул общую сумму и определил ее не менее чем в сто пятьдесят долларов. Из груди вырвался невольный вздох. Он позвал Рыжую, ныне облаченную в брючную пару, и они отправились на террасу завтракать.
