– Надо бы, – соглашаются опять. – Думаешь, зря сказано было – «не поминай всуе имя мое?»
Не зря. Сам вижу.
– Но не беспокойся. Я всеблаг и милосерден, и не стану карать за такие мелкие грешки.
Уже хорошо. Теперь бы еще выяснить, где…
– Нет, не в аду!
…и привыкнуть, что ответы на вопросы появляются раньше, чем сами вопросы. Кстати, а почему?
– Потому что я всеблаг и милосерден, а кроме того – всеведущ и всемогущ, и мне не составит ни малейшего труда ответить на твои вопросы. Мне не трудно, а тебе приятно.
Опа.
– Она самая.
Нет. Она самая – это не опа. Это ж…
– Да-да, и она тоже.
И все же.
– Нет, не в раю.
Остается…
– Нет, не в чистилище. Нет ни ада, ни рая, ни чистилища в привычном для тебя понимании. Есть только царствие мое, и оно вечно и безгранично во времени и пространстве.
С ума сойти…
– Не стоит. И не получится. Разве что я этого захочу. Но, повторяю в третий раз, я всеблаг и милосерден.
Да понял, понял!..
– Ну и отлично.
– Господи!
– Да, сын мой?
– А сколько я здесь?
– Нисколько. Вечно.
– Это как?
– Царствие мое вечно безгранично во времени и пространстве.
– Гм.
– А ты думал ?
Ничего я не думал. Трудно думать, когда сначала бросает головой об потолок, потом мордой – об воздух, а потом… потом не хочется даже и вспоминать!
– Стереть?
– Нет!
Впрочем, не помешало бы и стереть. Или все-же не стоит? Нет, лучше все же стереть!
Стереть что?
Чувство легкой утраты.
Что-то произошло, но что ? А черт его знает! Пардон! Это я непроизвольно, сам понимаю, что неуместно! Прошу прощения!
– Ты прощен. Я всеблаг и милосерден.
Тьфу! Ох, черт… то есть… совсем запутался.
– Распутать ?
Все мысли вдруг становятся ясными, четкими и понятными… вот только какими-то… прямолинейными.
– Господи ?
– Да, сын мой.
– Зачем я здесь ?
– …
– Чего ?
– …
– Не понял.
– Хочешь понять ?
Господи! Что происходит? Мудрость сотен тысячелетий взрывает сознание! Становятся ясными все тайны Вселенной! Каждый атом, каждый галактический кластер вопят о себе, рассказывают все, все, все… Теперь понятно, кто, зачем я… Хватит!
Хватит.
Снова чувство легкой потери. И снова непонятно, зачем я здесь.
– Господи!
– Да, сын мой!
– Что произошло?
– О, произошло много чего! Вначале было Слово…
– Нет, я не об этом!
– Если я просто скажу, что рухнул твой самолет, ты захочешь узнать, почему. Если я скажу, что от взрыва бомбы в хвосте, ты захочешь узнать, как она там оказалась. Если я расскажу, что бомба лежала в сумочке милой дамы, на которую ты засмотрелся на трапе, ты захочешь узнать, как она оказалась в сумочке милой. дамы. Дело идет быстрей, если начинать с начала, а не конца.
