К тому времени, когда в гостиную неслышно вошел Делсон, держа в руках поднос с кофе и пирожными, Фэрмонты и их гость были чрезвычайно довольны друг другом. Особенно Сильвия.
Наконец Бакстер поднялся и объявил, что ему пора уходить.
— Так скоро? — разочарованно спросила Сильвия.
Рэндольф улыбнулся.
— Я бы хотел проводить с вами каждую минуту, — галантно ответил он, — но боюсь, что в таком случае быстро вам надоем. — Он посмотрел на старших Фэрмонтов и улыбнулся.
— Глупости, — заверил его Эдвин Фэрмонт. — Мы будем рады видеть вас в нашем доме.
— Это действительно так, мистер Бакстер, — подтвердила Серина, вставая. — Приходите еще.
— Вы очень любезны, миссис Фэрмонт и мистер Фэрмонт. Я обязательно приду снова. — Он посмотрел на просиявшую Сильвию, взял ее руку и добавил: — Позвольте Сильвии проводить меня до двери. А с вами я прощаюсь.
Как только они с Сильвией остались одни, он приложил ее руку к своей груди и тихо произнес:
— Ваши родители пригласили меня заходить снова. А что скажете вы? Вы бы этого хотели?
— Очень, — чистосердечно призналась Сильвия и почувствовала, как сильно забилось ее сердце, когда он сжал ей руку и легким поцелуем дотронулся до лба.
* * *
Молодой Бакстер приходил в дом к Фэрмонтам каждый день на протяжении всех длинных каникул. Эдвин и Серина одобряли эти визиты. Его репутация была незапятнанной. Они слышали, что семейство Бакстеров было одним из самых богатых и уважаемых в их родном штате Миссисипи.
Однажды в январе Рэндольф привез своих родителей в дом Фэрмонтов, и обе семейные пары сразу понравились друг другу. Они были так поглощены беседой, что не обратили внимания на Рэндольфа, когда тот небрежно бросил:
— Сильвия обещала поиграть для меня на пианино. — И он быстро вывел Сильвию из комнаты.
Родители не заметили их исчезновения.
— Рэндольф Бакстер, — засмеялась Сильвия, — я никогда не говорила вам, что умею играть на пианино!
— Разве?
— Ну, если только чуть-чуть. — Сильвия пожала худенькими плечиками.
— Этого вполне достаточно, — ответил он, входя вместе с ней в музыкальную комнату.
Она села за пианино и не успела и глазом моргнуть, как он оказался на скамеечке рядом с ней. Нервничая, Сильвия ударила негнущимися пальцами по клавишам, пытаясь извлечь из них музыку, а он склонился к ней и положил руку ей на плечо. Сильвия перестала играть.
— Продолжайте, — шепнул он, — иначе они заинтересуются, чем мы здесь занимаемся. — Сильвия взяла несколько нот. — Знаете, чего я хочу? — спросил он.
