Выходя из-за ширмы неверными шагами из-за неудобной и непривычной обуви, Белла ощущала себя чучелом огородным, однако храбро улыбнулась Элен, которая всплеснула руками и воскликнула:
— Да ты отлично выглядишь!
Она сняла с вешалки соломенную шляпку с пестрой лентой и протянула ее новой подруге.
— Вот — последний штрих.
Белла надела шляпку перед зеркалом на туалетном столе. Собственное отражение вызвало у нее смех.
— Я выгляжу как продавщица викторианской эпохи!
Элен удивленно наморщила лоб.
— Странно ты выражаешься… Пойдем?
— Конечно.
Девушки вышли из театра через служебный вход и оказались в темном переулке. Был душный и влажный летний вечер, типичный для Нового Орлеана. В пустынном проулке потягивало вонью отбросов. Бродячий кот надменно взглянул на них, выгнулся колесом и с достоинством удалился. Девушки двинулись в обход театра.
— О-о! — вдруг воскликнула Белла, глядя в небо, где вдалеке рассыпались огни фейерверка.
— Это в городском парке. Сегодня же День не зависимости, — пояснила Элен. — Если хочешь, еще не поздно сесть в трамвай и успеть на заключительную часть праздника.
— Нет, спасибо, — рассмеялась Белла. — Мне кажется, сегодня я уже получила более чем достаточно ярких впечатлений.
Едва они вышли на Ройал-стрит, как внимание Беллы привлек громкий женский смех. Она обернулась и увидела Жака Лефевра — стоя под газовым фонарем перед фасадом оперного театра, он подписывал программки стайке восхищенных поклонниц. Чуть в стороне, обиженно надув губки, переминались с ноги на ногу Кристал и Козетта.
Фасад театра мало чем отличался от того, к которому привыкла Белла: те же коринфские колонны, те же мраморные ступени. По случаю Четвертого июля колонны театра были убраны цветными лентами и американскими флагами. Она вдруг успокоилась, но ненадолго.
Фасад, может, и похож. А как относиться к Жаку Лефевру, флиртующему с девушками в викторианских платьях? Удивительный сон не кончился!
— Похоже, Жак Лефевр — большой любимец женщин, — сказала Белла.
— И большой их любитель! — добавила Элен, метнув в сторону тенора неодобрительный взгляд. — Если Этьен примет тебя в труппу, смотри в оба!
— Что ты имеешь в виду?
Элен приблизила губы к уху Беллы и шепнула:
— Жак полагает своей обязанностью соблазнять каждую новенькую хористку, если она хорошенькая. Оправдывается длинными разговорами о безуспешном поиске идеала. Знаем мы этих болтунов.
— Ясно, — тихо отозвалась Белла. — А он… и за тобой ухаживал?
