Собрав все свои причиндалы, они оставили машину, и пошли по темным дворам, стараясь не выходить на освещенные участки улиц.
– Ну что, поехали к Маше? Там спокойно поделим бабки, – предложил Омаров, быстро вышагивая впереди.
– Может, сейчас разделим? – возразил Мамед.
– Что, прямо здесь, в темноте?
Мамед ничего не сказал, глядя под ноги.
– Давай все-таки к Маше! Там спокойно посчитаем и разделим.
– Ладно, давай.
Они выбросили свои инструменты в первый же подвернувшийся мусорный ящик. Прошли пару кварталов, и долго потом голосовали на проспекте, пытаясь поймать попутку. По улице гулял легкий прохладный ветерок, шедший со стороны Заилийского Алатау. Иссиня-черные зубцы гор были видны даже над деревьями, словно высокий каменный забор.
– Блин, надо было свитер надеть, что ли, – сказал Саша, поеживаясь.
– Надо было твою тачку заранее поставить на этом месте, – сострил Омаров.
Смольников улыбнулся, вспомнив про свою машину, брошенную где-то на Пастера.
– О, черт! – промямлил вдруг Омаров, закрывая ладонью рот.
Он отбежал в сторонку и склонился над арыком.
– Что с ним? – спросил Мамед.
Они подошли к Жантику, который к тому времени уже вытирал рот рукавом.
– Мутит меня что-то... – пробормотал он, сплевывая в арык.
– Может, укачало? – спросил Мамед.
– Скорее, съел чего-нибудь, – прохрипел Жантик, продолжая нависать над арыком. – Мамед, постой на трассе, а то до утра не поймаем тачку!
Мамед нехотя повернулся и пошел к дороге. Оглянулся на них, как бы давая понять, что совсем не рад, когда двое остаются вместе, а третий порознь.
– Знаешь, Смола, я тебе кое-что хотел сказать...
Омаров отошел от арыка и присел на корточки. Он резко и сипло вдыхал воздух после рвоты.
– На счет чего?
– На счет Мариам.
Смольников присел рядом с ним. Жантик словно угадывал его мысли. После всей этой бодяги с грабежом, тараном и стрельбой, Саше хотелось поговорить об этой женщине, но он стеснялся заводить разговор, боясь показаться человеком мелким и суетливым.
– Ты, наверное, думаешь, что она порченная? Какая-нибудь шалава? – голос Жантика перешел почти на шепот.
Смольников даже вздрогнул от его слов.
– С чего ты взял?
Омаров прижал лицо к коленям и надолго замолчал, словно передумал говорить.
– Ладно, пошли к Мамеду, а то решит, что задумали недоброе, – Омаров резко поднялся и зашагал к ярко освещенной полосе дороги.
– Постой!
Омаров оглянулся на зов товарища и замер в ожидании. Смольников догнал его.
– Раз начал – договаривай! – потребовал он.
